– Это да. Женщина она была, сразу хочу сказать, не очень общительная, несколько надменная с обслуживающим персоналом, но ведь она была молода. Чисто по-человечески ее жаль. Анастасия держала дистанцию. Корчила из себя недовольную хозяйку, тыкала носом во все, что замечала и что ей не нравилось.
– Это психологическая защита, – поняла Меланья. – Жила со стариком, терпела от него обиды. Это так понятно...
– Терпение тоже не бесконечно, – добавил Миша.
– Вот-вот, именно. А над теми, над кем она могла командовать, «отрывалась».
– Только мне от этого было не легче. А сколько она горничных уволила? Из-за того, что некоторые разрешали похлопать их по заднице ее престарелому мужу. Или ей могло показаться, что недостаточно почтительно относятся к ее персоне, – нервно передернул плечами Михаил.
Туча полностью закрыла солнце, мгновенно стало прохладно и неуютно. Меланья вспомнила свою единственную встречу с Настей в придорожном кафе. Вскоре та отправилась в свой последний путь, а с ней самой столько всего приключилось, что воспоминания о Насте выпали из памяти, как что-то ненужное. Вот Анастасия сидит напротив Меланьи и сверлит своим неприветливым взглядом. Бледное лицо, нервные резкие движения... Темные круги под глазами, и только бабочки летают над их столиком, внося хоть какие-то положительные и живые эмоции.
«Стоп! Какие бабочки? Я с ума, что ли, сошла?» – подумала Меланья. Но воспоминания не отпускали ее. Вот Настя поднимает руку и поправляет прическу, уже в сотый раз. Да, это было именно тогда, когда она – Меланья – набивала свою утробу всем подряд уже не из-за голода, а из вредности.
Рукав у Анастасии уже какой раз сползает и открывает худое бледное запястье, на котором красуется цветная татуировка бабочки. Как-то она нелепо смотрелась на руке этой хрупкой перепуганной женщины, словно Настя была уже мертва, а эта самая бабочка жила совершенно самостоятельной, отдельной жизнью.
Меланья только сейчас поняла, что, несмотря на свой вздорный характер, Анастасия тогда была не просто раздражена, она была смертельно напугана. Наверное, Георгий внушал чувство доверия и защиты не только ей, но даже своей бывшей жене. И вот она ждала его, как своего спасителя, а теперь-то мы точно знаем, что речь действительно шла о жизни и смерти. А Гера появился в компании наглой тетки с бюстом пятого размера. Теперь-то поведение Насти можно было понять и оправдать. Тем более, живя со старым бабником, она недолюбливала ярких женщин, способных увести у нее из-под носа все то, ради чего она столько времени страдала и терпела. И пусть мужа уже нет в живых, но чувства опасности и неприязни к красивым женщинам никуда не денешь.