Меланья вздрогнула и открыла глаза, именно в этот момент к ней вернулся снова отходивший куда-то Миша.
– Ты что, спишь, что ли? Я испугался, что и ты отрубилась от одного коктейля, – потягивая пиво, веселился он.
– Сама не знаю... Погрузилась в воспоминания и прямо в транс какой-то впала. В последнее время у меня абсолютно неадекватная реакция на продукты. В прошлый раз я объелась и очнулась в больнице. Сейчас выпила и ушла в забытье. Какие-то красочные кошмары привиделись. Надо бы мне желудок проверить. Или голову?
– Ты меня пугаешь. Тебе точно голову надо проверять. С моих коктейлей, бывало, случался непредвиденный секс, – подмигнул ей Миша, – но вот чтобы с одного уходили в транс...
– Скажи, а у Насти была бабочка, то есть татуировка в виде бабочки на запястье? – спросила Меланья. – Или, может, это просто плод моего воображения?
– Бабочка? Да, была... Анастасия частенько отдыхала на веранде, а я приносил ей кофе. Совершенно верно, маленькая цветная бабочка на руке. Она на ней смотрелась, как «не пришей кобыле хвост».
Меланья с удивлением взглянула на Михаила, оказывается, не только ей показалось, что татуировка Насте совсем не идет. Это маленькие девочки жуют жвачку и обклеивают себя нелепыми переводными картинками в самых странных местах.
– Но она была настоящая? Я имею в виду – татуировка? Не какая-нибудь временная картинка? – спросила Меланья.
– Ты знаешь, я особо не рассматривал. Но видел ее много раз. Какая же это картинка? Только не спрашивай, кто ей ее сделал, когда и где. Я еще раз повторяю – хозяйка была женщиной холодной и держала дистанцию со всеми. Я никогда бы не рискнул говорить с ней на темы, не касающиеся моей работы.
– Понятно... Ты знаешь, а у меня возникла еще одна версия гибели Насти, – сказала Меланья, приступая к поеданию персика.
– Очень интересно...
– Она была, мягко говоря, не очень хорошим человеком, издевалась над работниками, даже кого-то уволила. А я слышала в международных новостях, что с работой в Польше не очень, и ее запросто мог убрать кто-то из обиженных людей, – выдала Меланья.
Воцарилась неловкая пауза, Михаил даже рот открыл.
– Ну, ты даешь...
– Что? – не поняла причину его изумления Меланья.
– Я ей тут душу открываю, а она на нас еще и преступление хочет повесить.
– На кого – на вас?
– На работников! Но не выйдет!
– Я выдвигаю версию. Кто-то ведь ее убил, значит, был мотив и возможность, – отмахнулась Меланья.
– Учти, я был не в восторге от Насти, но у нас с ней не было ни одного конфликта. Это легко проверить, у любого спроси. Я вообще человек бесконфликтный.