— Виктория и Пит, я сожалею, — повернувшись, он подошел к застекленной двери, которая вела во внутренний дворик, и обеими руками уперся в косяк, словно это была единственная опора, способная удержать его на ногах. Он смотрел на широкую полосу лужайки, освещенной солнцем, но вряд ли замечал эту прелестную утреннюю картину.
— Я не знаю, что со мной произошло, — опустошенно произнес он, и Виктория поняла, как ему тяжело — не оттого, что пришлось извиняться, он действительно не знал, что с ним.
Господи, молила Виктория, помоги мне, помоги найти нужные слова, те целительные слова, которые услышит его мятущаяся память.
— Норман, у тебя сейчас сложный период. Но все будет хорошо. Ты был потрясен… В тебя стреляли. Естественно, что сейчас все выглядит для тебя странным.
Пит, сделал какой-то жест, но Виктория не стала вникать, был он одобрительный или нет. Она продолжала, чувствуя правоту своих слов.
По плечам Нормана пробежала дрожь.
— Этот… эти события… Это из-за них Виктория ты смотришь на меня, как на незнакомого человека?
Одинокая слеза скользнула по ее щеке. Она не боялась ни слез, которые могли пролиться, ни слов, которые могли вырваться вместе с ними. Она боялась, что откроет ему правду.
Норман повернулся, вмиг пересек кухню и опустился на колени около ее стула, смахнув слезинку тыльной стороной ладони.
— Ты должна была мне сказать, дорогая. Я не знал, прости, прости. Верь мне, я скорее отрублю себе руку, чем причиню тебе боль.
В его глазах было столько мольбы, что Виктория не выдержала. Она медленно протянула к Норману руку и привлекла его голову к себе на грудь. Он крепко обхватил ее за талию, а Виктория нежно обняла его за плечи, вместе со своей теплотой и нежностью, даровав прощение, в котором он так нуждался.
Они, наверное, еще долго могли бы оставаться в этом положении, но тут вмешался Пит.
— Лично я, — проговорил он глухим голосом, — спасу его, и к черту все последствия.
Норман усмехнулся. Его дыхание проникло сквозь шелк блузки Виктории и защекотало кожу, заставив женщину улыбнуться в ответ. Эта улыбка сотворила чудо. Норман, заметно успокоенный, высвободился из ее объятий и встал.
— Со мной будет все в порядке, — проговорил он так тихо, что даже Пит, находившийся рядом, не смог бы разобрать слов. Но Виктория слышала. Слышала и пришла в смятение. С ним что-то не так. Она была уверена в этом. Но когда он все вспомнит, то уйдет, оставив ее в своем прошлом. Это было вторым решением уравнения. Да, с ним все будет хорошо. Но тогда вряд ли будет хорошо ей.
— Я знаю, — молвила она не в силах скрыть печаль, когда Норман повернулся, чтобы выйти из комнаты. По-видимому, он не слышал или предпочел не слышать сказанное ею.