— Полагаю, тебе известно, кто отец? — спросил он язвительно.
У Жози расширились зрачки. Она вся напряглась и откинула голову, так что подбородок выступил вперед. Сэм видел, как краска залила ее лицо, уже не казавшееся безжизненным.
— Представь себе, знаю, — жестко ответила Жози. — Ты.
Н-да, отлично! — поздравила себя Жози. Сколько такта! Сколько утонченности!
Но попробуй вести себя утонченно, когда тебя так разнесло.
Она подавила вздох и постаралась принять прежний равнодушный вид. Что оказалось не так-то просто.
Все эти полгода, с момента, как ей стало ясно, что в ту сентябрьскую ночь она забеременела от Сэма Флетчера, Жози подспудно ждала этой минуты. Понимала, что объяснение неизбежно, но оттягивала момент тягостного признания, несмотря на постоянные увещевания Хэтти сообщить обо всем Сэму. Предпочитала, по выражению Хэтти, прятать голову в песок.
Жози называла это инстинктом самосохранения.
Сообщить мужчине о том, что он отец ее будущего ребенка, зная, что ему даже видеть ее не хочется!
Они были близки той ночью только потому, что он перебрал виски и жаждал кому-нибудь излить душу. Разве не так он сейчас объяснил свое поведение? Впрочем, ей и тогда все было совершенно ясно. Просто у нее не хватило сил ему отказать.
В пятнадцать лет Жози Нолан безнадежно влюбилась в Сэма Флетчера, даже не мечтая о взаимности.
Жози смотрела на жизнь реально. Никогда не рассчитывала на то, что молодой красавец миллионер, завсегдатай модных курортов, вдруг падет к ее ногам, воспылает безумной страстью к приемышу, живущему по соседству с его тетушкой. Пусть Хэтти пригрела ее и даже сделала управляющей своей гостиницей, но начинала-то она у нее как прислуга. Жози читала сказку о Золушке, но никогда не верила в возможность подобных превращений в жизни. Тем не менее неистребимая надежда на чудо теплилась где-то в глубине ее души.
Поэтому, когда Сэм Флетчер возник у ее двери в тот поздний час в день ее двадцатипятилетия — такой жалкий, несчастный, обмякший, — она оказалась не в силах захлопнуть ее перед его носом. И все эти шесть долгих месяцев Жози мучительно раздумывала над тем, как рассказать ему о последствиях той ночи. Но как ни старалась, не могла ничего придумать. Всегда выходило так, будто она специально заманила его в ловушку.
Иногда глубокой ночью, лежа без сна и вспоминая его нежные ласки, его страстность и порывистость, Жози начинала верить, что между ними действительно было что-то настоящее, что его обрадует известие о ребенке, что он так же, как и она, тоскует в разлуке.