Сэм настолько устал, что никак не мог заставить себя подняться с дивана, пойти в спальню и лечь как следует. Он свернулся калачиком прямо на диване, подложив под голову подушку. Последнее, о чем он успел подумать, прежде чем его свалил сон, так это о телеграмме, которую он с удовольствием отправил бы с каким-нибудь ангелом на тот свет: «Хэтти, что, черт подери, ты задумала?»
Сэм дал себе сутки на то, чтобы слетать в Дюбук, разобраться со всеми делами, прийти к какому-нибудь соглашению с Жози об управлении гостиницей, пока ему не удастся найти покупателей, и вернуться обратно в Нью-Йорк, чтобы успеть на встречу с группой бизнесменов из Таиланда, на которой его присутствие было обязательно.
Он предпочел бы дождаться возвращения Германа Зуппера и сбросить на него все дела, связанные с гостиницей. Он предпочел бы вообще не получать этого наследства и никуда не ехать.
Но поехать все-таки придется. Хэтти всегда была так добра к нему, так любила и оберегала, так поддерживала его даже тогда — или лучше сказать, особенно тогда, — когда бремя власти над империей Флетчеров становилось слишком тяжким.
Сейчас он терзался, что отмахнулся от приглашения навестить тетушку на Рождество. Он очень удивился, услышав в тот холодный декабрьский вечер ее голос в телефонной трубке. Она обычно посылала ему телеграммы, если хотела о чем-нибудь сообщить. Но в тот раз почему-то решила позвонить.
— Сэм, ты обязательно должен приехать, — сказала Хэтти, но в голосе ее не было привычной твердости, а потому ему легко было отказать ей.
Он сослался на то, что занят. И это была чистая правда.
Но неужели настолько занят, чтобы не провести вместе с ней последнее Рождество в ее жизни? Нет, конечно. Он вполне мог взять пару выходных и приехать вместе с Амелией.
Мог бы. Но не приехал. Из-за того случая с Жози.
Он чувствовал бы себя крайне неловко. Не знал бы, как себя вести. В декабре Жози и Курт вроде бы собирались пожениться.
Сэм боялся, что, приняв приглашение, он вынужден будет присутствовать на свадьбе и, чем черт не шутит, даже выступать в роли отца, вручающего дочь ее будущему мужу у алтаря.
Нет уж, спасибо. Поэтому он отказал Хэтти в ее просьбе. Теперь уже было слишком поздно сожалеть о чем бы то ни было. Но он поедет в Дюбук, потому что он у тетушки в вечных должниках.
А Сэм Флетчер всегда платил по счетам.
— Здорово, Сэм, — окликнул его белый как лунь старик, сидевший в кресле-качалке на веранде гостиницы. Он заметил Сэма, когда тот вышел из машины, взятой напрокат, и двинулся по широкой дорожке к входу в «Укромный уголок», где всем желающим предлагали ночлег и завтрак. — Ты как раз вовремя!