Мистер Слотер (Маккаммон) - страница 47

Мэтью протянул руку и ощутил пальцами движение воздуха. Воздух шел из пещеры.

Нет, не пещеры. Туннеля.

Света нет. Вокруг наверняка змеи. Внутри у них, конечно же, гнездо. Что сделал бы на его месте Грейтхауз? Отступил и никогда не узнал бы правды? Или ринулся бы по-бычьи вперед, очертя голову?

Ладно, змеи ботинок не прокусят. Если только не споткнешься и не упадешь, а так они могут добраться до лица. Он пойдет осторожно, как по крыше Сити-Холла, мобилизовав всю свою храбрость, пока та не опомнилась и не удрала прочь.

Мэтью стиснул зубы, пролез в отверстие, и оказалось, что там можно стоять, пригнувшись. Обрадовался, что деньги по-прежнему держит в руке: если понадобится кому-то хорошо врезать, пригодятся. И тут до него дошло с такой ясностью, что колени подкосились: «Я богат». Губы скривило улыбкой, хотя сердце тяжело колотилось и пот страха выступил на шее. Лихорадочно билась надежда пережить следующие несколько минут, чтобы успеть насладиться богатством. Ощупывая стены рукой и локтем. Мэтью направился в неизвестность.

— А Мэтью Корбетта жаль, — сказам Грейтхауз. — Такой молодой был. — Он пожал плечами: — Я его и не знал толком. Работали мы с ним всего с июля. Что я еще могу сказать? Лез из любопытства в каждую темную нору — вот и доигрался.

Фургон, запряженный парой лошадей, которые двигались с неспешным достоинством, столь присущим их более чем почтенному возрасту, только что выехал из конюшни в Вестервике. Город стоял у Филадельфийского большака, милях в тридцати от Нью-Йорка. Отличный ухоженный городок с двумя церквями, деревянными и кирпичными зданиями, за которыми открывались поля и сады на землях, отвоеванных у лесов Нью-Джерси. Встречный фермер на телеге с тыквами помахал рукой, и Грейтхауз помахал в ответ.

— Да, — продолжал он, глядя на облака, плывущие белыми корабликами по утреннему небу. — Нехорошо вышло с Мэтью. Так рано ушел — потому что не было у него для собственной зашиты ни здравого смысла, ни телохранителя. — Он покосился на кучера. — Ну как? Годится такая надгробная речь на твоих похоронах?

— Я уже признал, — ответил Мэтью, хлестнув вожжами, чтобы подбодрить лошадей, но те лишь опустили головы ниже, будто моля о милосердии. — Признал, что не должен был идти в одиночку в тот туннель. Сколько еще вы будете играть на этой струне?

— Пока до тебя не дойдет, что ты не готов так по-идиотски рисковать жизнью. И зачем? Что ты хотел доказать? Что ты умнее всех?

— Сейчас чертовски рано для таких разговоров.

И действительно, было всего-то самое начало седьмого утра. Мэтью устал как собака, у него ныли все кости, и он мечтал оказаться где угодно, только не в этом фургоне рядом с Грейтхаузом. Господи, да уж лучше снова в туннеле! Там хоть тихо было. Теперь он знал истинное значение слова «пытка»: ему пришлось ночевать в одном номере с Грейтхаузом на постоялом дворе «Верный товарищ», потому что другие два номера были заняты, и он не успел заснуть до того, как послышался храп, начинающийся пушечным выстрелом и заканчивающийся кошачьим визгом. Далеко за полночь, когда Мэтью кое-как задремал, Грейтхауз вдруг заревел так, что Мэтью чуть не выскочил из кровати от страха за свою жизнь. Даже рассерженный стук в стену из соседнего номера не вызвал Грейтхауза из царства снов. Что злило еще сильнее — гигант никак не оставлял тему туннеля. Опасно то, опасно это, и что еще могло быть, если бы это оказался не туннель, который ведет под имением к реке, а пещера, где можно заблудиться и бродить, пока борода не дорастет до земли. «И что тогда, мистер Корбетт? Громче, пожалуйста, я не слышу».