— Она уже вернулась из Нассау, да? — спрашивает Ди Пьеро.
— Разве вы не поддерживаете с ней контакта? Она же до первого мая в Мексике с миссис Деглер и Джеком Фэйром и с кем-то еще.
— В Акапулько?
— В Гвадалахаре. У миссис Деглер там большой дом.
Кирстен принимается нервно вертеть в пальцах маленький спичечный коробок. Она наблюдает за Ди Пьеро из — под приспущенных ресниц и произносит как бы застенчиво:
— А я-то думала, вы с Изабеллой поддерживаете тесный контакт. Я думала, вы каждый день разговариваете по телефону.
— Это не совсем так, — говорит Ди Пьеро.
— Но одно время было так.
— Нет.
— Года два-три назад.
— Нет.
— Разве?.. Года два-три назад. Когда вы жили в Вашингтоне.
— Во всяком случае, не каждый день, — говорит Ди Пьеро.
— Но сейчас вы не поддерживаете контакта?.. Сейчас не говорите каждый день по телефону?
Ди Пьеро знаком подзывает официанта и заказывает два бокала белого вина.
Официант медлит и осведомляется, сколько лет Кирстен. Самому ему тридцать с небольшим, он такой же смуглый, как Ди Пьеро, с густыми висячими усами.
— Она достаточно взрослая, — отрезает Ди Пьеро.
— Расскажите мне про них, — говорит Кирстен.
— Про них?
— Про мою мать. И про Ника.
Ди Пьеро снова трет переносицу. Но на сей раз Кирстен замечает наигранность жеста: он делает вид, будто смущен, будто раздумывает.
— Про мою мать, про Ника и про Мори, — тихо говорит Кирстен.
Ди Пьеро упирается взглядом в мраморную столешницу. Лицо у него уже не безразличное… упрямо сомкнутые губы вытянуты трубочкой.
— Расскажите мне про них, — говорит Кирстен, — и я к вам больше не стану приставать, никогда не стану.
Ди Пьеро молчит.
Кирстен пригибается к столику и говорит:
— Я знаю, что у них был роман… у Изабеллы с Ником — все об этом более или менее знали, — но мне нужно знать, дошло ли это до Мори. И кто ему сказал. И когда.
— Это дело очень тонкое, — говорит Ди Пьеро. — Ты едва ли можешь надеяться…
И умолкает. Кирстен еще ниже пригибается к столику: — Да?
— Ты еще маленькая, — медленно произносит Ди Пьеро. — Тебе не понять.
— А мне и не обязательно сейчас понимать — мне нужно знать.
— Есть вещи, которые тянутся из прошлого, когда тебя еще не было…
— Те «вещи», которые я хочу знать, имеют отношение к настоящему, — говорит Кирстен, — к июню прошлого года, когда он покончил с собой, и к той зиме, когда он уехал из дому. Вы видели его квартиру? Нет? Это было очень грустное зрелище — этот дом Потомак-Тауэр, далеко на Висконсин-авеню. Совсем в стороне от всего. Вы там никогда не бывали? Он перебрался туда в декабре: по-моему, она попросила его съехать. Всем говорили, что это по взаимному согласию… взаимной договоренности: разъехались «по-дружески», но, я думаю, она попросила его съехать, и думаю, попросила о разводе, и думаю… я