Раз он начал молиться, значит, все пошло как надо. Когда молишься, забываешь, где ты и кто с тобой. И нечего стесняться. Словом, я не противилась. Я простояла на коленях десять минут… пятнадцать… ах, не знаю, просто колени у меня заболели, — говорит она смеясь. — Я ведь не привыкла стоять на коленях, большой практики в этом у меня не было…
— Вытри лицо, — говорит Ди Пьеро. — Есть у тебя бумажная салфетка?
Она роется в сумке. Вытаскивает смятую розовую салфетку.
— Он не убивал себя, не стал бы он такое делать, — говорит Кирстен. — Кто-то велел его убить.
Ди Пьеро молча ведет ее дальше. Он даже не дает себе труда возражать ей.
— Кто-то велел его убить… разве не так? Об этом все время слышишь, — говорит Кирстен. — Я же не идиотка.
Энтони Ди Пьеро со своими гладкими, скорее жирными волосами, старательно зачесанными назад; Энтони Ди Пьеро в своей красивой спортивной куртке с шелковым сизо — серым галстуком. Не дает себе труда возражать ей. Тащит ее за собой.
(«Конечно, я помню тебя. Дочка Хэллеков. Кирстен».)
— Скажите мне только: они это сделали? — шепчет она.
Ди Пьеро подходит с ней к ступенькам многоквартирного дома в самом конце улицы. Красивый гранитный фасад, цветное стекло в окнах вестибюля, богато украшенный лепниной портик, придающий дому средиземноморский вид.
Внутри — швейцар в униформе, пожилой белый человек.
Прежде чем войти в дом, Ди Пьеро оглядывается через плечо, смотрит поверх головы Кирстен. Окидывает пространство быстрым и внимательным взглядом. Но остается невозмутим: явно не заметил ничего необычного.
— Приветствую вас, мистер Ди Пьеро, — говорит швейцар.
— Привет, Генри, — говорит Ди Пьеро.
Швейцар нажимает кнопку в лифте и отступает, придерживая дверцу, чтобы Ди Пьеро и его спутница могли войти.
— Благодарю вас, Генри, — говорит Ди Пьеро. Он чуть учащенно дышит, и на его лице — легкий, очень легкий налет пота.
Кирстен вонзает ногти в тыльную сторону его руки. Дверцы лифта бесшумно смыкаются.
— Скажите же, они это сделали? — шепчет она.
Ди Пьеро поправляет галстук, привычным движением обеих рук быстро приглаживает волосы. Он смотрит на себя в тусклое зеркало в золотой раме, старинное зеркало на задней стене маленького лифта.
— Это не исключено, лапочка, — небрежно роняет он.