— Без двадцати шесть! Не может быть! Вот черт!
Ник чихает, носового платка у него нет, на секунду что — то мокрое появляется в его левой ноздре. Изабелла тоже удивляется. Но менее шумно.
— Не может быть, чтобы так поздно, — неуверенно произносит она. — Нам казалось… мы не думали… Просто не может быть, чтобы так поздно, — твердит она.
— У меня остановились часы, — говорит Ник. — Остановились на половине четвертого.
Он снова чихает. И уходит переодеться до приезда Джун. А Изабелла, бедняжка Изабелла… она вся дрожит, длинные волосы ее распустились, ей тоже надо побыстрее переодеться в сухое. Она сжимает пальцы Мори.
— Ты волновался? Ты думал, с нами что-нибудь случилось?
Миссис Мартене принесла Изабелле полотенце вытереть волосы. Мори берет его и нежно обкручивает полотенцем ей голову — получилось нечто вроде тюрбана: он сам себе удивляется, обнаруживая задатки супруга. Целует влажный лоб невесты.
— Мне так жаль… у него часы остановились… я так и знала, что куда позже… такая была глупость тащиться к этой скале… надо было тебе пойти с нами… у тебя куда больше здравого смысла… мы бы не оказались так далеко, когда разразилась буря…
Она прикусывает губу, она расстроена, чуть не плачет. Вдруг произносит, ощупывая голову:
— Ой, исчезла… голубка… пряжки нет!., я ее потеряла? Или на мне ее не было? Не могу вспомнить… А, черт…
Сумерки спускаются рано, от песка веет холодом, дождь перестал, но воздух насыщен влагой. Мори втягивает его в себя и чувствует запахи осени. Хотя сейчас все в доме, сидят благополучно вокруг стола, в центре которого стоит большая пластмассовая миска с шелухой от раков, хотя сейчас на пляже нечего высматривать, некого ждать — Мори незаметно выскальзывает из комнаты (у него поистине дар быть незаметным) и бродит возле дома. Ник и Изабелла пришли с дороги — не с пляжа. Но запомнился Мори пляж, линия берега, грохочущий прилив. Они появятся там… когда будут возвращаться к нему. Девушка в красной рубашке и синих джинсах, босая, прелестные длинные светлые волосы летят вокруг головы. Рядом с ней — молодой мужчина выше ее на голову, и кожа у него коричнево-красная, точно ему непрерывно стыдно. Ник, Изабелла, любовь, ах, любовь. Но они все же вернулись к нему.