— Красивый урод, — повторяет Кирстен с улыбкой.
Это будет сюрприз, обещала ей мать. Для тебя.
Для меня, мамочка? Для меня?
Для тебя.
Для меня, мамочка?.. И больше ни для кого?
Для тебя, душенька, и больше ни для кого.
И тыне сердишься на меня, ты не хочешь меня наказать?..
Ну, детка моя, с чего бы вдруг мне тебя наказывать?.. С чего вообще кому бы то ни было тебя наказывать?
Жестокая Изабелла, коварная, ехидная Изабелла, возможно, она была тайной свидетельницей того, что происходило в тот день на квартире у Ди Пьеро, возможно, она слышала испуганные всхлипывания Кирстен — или Тони потом забавы ради рассказал этот эпизод своим вашингтонским друзьям?.. Храбрая маленькая, худенькая маленькая девственница Кирстен Хэллек, заставившая себя все выполнить и не поморщиться, не разразиться потоком детских слез, хотя потом все это было.
Ди Пьеро пришел в ярость. Ди Пьеро все это отнюдь не забавляло: она ведь не сдержала обещания не плакать; а кроме того, несмотря на всю свою браваду, она и вела себя далеко не лучшим образом. Уходя же, она не без яда заметила, что знает теперь, почему Изабелла называет его «красивой свиньей», — правда, она не понимает, при чем тут «красота».
«Не ставь себя на одну доску с твоей матерью, моя дорогая, — лениво протянул Тони, даже не трудясь проводить ее до двери, — вы с Изабеллой — из разных лиг».
Сегодня, ближе к вечеру, в обычное время Оуэн позвонил ей, чтобы спросить, нет ли чего-нибудь «новенького», и Кирстен чуть не захлебнулась от волнения, ибо как раз сегодня ей наконец было что ему сообщить.
— Мы сегодня вечером выезжаем вместе, — сказала она. — Изабелла и я. И ее дружок.
— Это куда же? — спросил Оуэн. Нетерпеливо и слегка — или, может, ей только показалось? — ревниво.
— Какой-то сюрприз, сказала мамочка. Скорее всего где — то в округе вечеринка. А может, она откопала какого-то моего старого «приятеля»… или из Миннесоты неожиданно приехал кто-то из Кунов, с которым она не знает, что делать… или, может, мы втроем будем плавать голышом в бассейне. Один из вариантов времяпрепровождения нашей семейки в ядерный век.
Она умолкла. Оуэн сказал:
— А может, это для того, чтоб увидеться с ним — ты не думаешь?
Кирстен думала о такой вероятности. Такой возможности. Но она отбросила эту мысль — ерунда.
— Сомневаюсь, — досадливо сказала она: ведь они с Оуэном уже столько раз говорили на эту тему. Это не должно быть сейчас предметом их обсуждения. Их стратегией.
— Они наверняка переговариваются по телефону, — сказал Оуэн. — Я уверен, она все рассказала ему обо мне… все, что ей известно. Возможно, он даже велел кому-то следить за мной… Ули считает, что скорей всего это так.