Если вы еще не поняли, намекаю: я сознательно провоцировал толпу придурков.
У меня есть простая, проработанная, выверенная процедура выколачивания информации из объекта. Я зову ее «3С-процедурой». Первое «С» — это смысл. Здравый смысл. Второе «С» — это смех. Если смех не проходит, настает время третьего «С» — с правой в челюсть. Поскольку в данном случае меня окружали несомненные и безнадежные идиоты, я перешел сразу ко второму «С».
Уже говорил вам: я не вполне нормален, что подразумевает, в частности, и привычку бить нормальных при надобности. Я не маньяк, хотя возбуждение от драки и выплескивает адреналин в мою кровь. Тогда у меня потеют подмышки, могу и пукнуть. Никакой боевой ярости, обычная работа. Еще одно средство убеждения.
— Всегда тревожишься, никогда не боишься, — так мне сказала однажды подружка после скандального вечера в баре. И прибавила укоризненно: «Я-то думала, невротики не склонны к активной агрессии».
Нормальные невротики, может, и не склонны.
А вот то, как люди на агрессию реагируют, быстренько расставляет все и всех по местам. Человеку свойственно насилие. Реакция на него инстинктивная. К примеру, кое-кто ссыт — в буквальном смысле. Кое-кто — их немало — дает сдачи. Я не против, давайте, если получится. Я за честную игру. Может, меня нужно убеждать и вразумлять кулаками. Кое-кто начинает вопить как резаный — ненавижу кретинов. Но большинство — солидное, увесистое большинство — просто успокаивается и утирается. Оплеуха здорово помогает осознать свое место в мире.
Я же знаю: вам хочется думать, будто вы на меня похожи. Вам нравится так думать. Зря. Если вы это читаете, значит, точно не похожи. Встретив меня, утерлись бы, проглотили сопли и отправились залечивать самолюбие к родному телевизору и пачке чипсов «Доритос».
Всем известно: читатели книг — слюнтяи и слабаки.
Главным врагом я посчитал Джонни Мальчика-с-пальчика. И с расчетом на это занял позицию. Но преподобный Нилл, обуянный жаждой действия, застиг меня врасплох.
Как он умудрился подлезть — до сих пор не представляю. Бочком, шажком — и вплотную, чуть не притиснулся, в глаза впялился, взгляд раскаленный добела, весь — сплошная нечленораздельная ярость. Отчего-то я был уверен: до драки не дойдет, рукоприкладства не будет, но случится нечто горше и гаже, много гаже.
Он дюйма на четыре ниже меня, ему пришлось голову запрокинуть, чтобы в глаза смотреть. Схватить мой взгляд, притащить, приварить к своим безумным зенкам. В мгновение ока и церковь, и толпа идиотов, и тусклое небо развеялись как дым, а остался только бешеный, звериный взгляд преподобного Нилла.