— И это все?
Василий поморщился, полез за голенище и выудил оттуда треугольный советский штык, потом достал из-под ремня маленький женский пистолет и протянул его майору. Хоть этот пистолет ни в какое сравнение не шел с любимым «бульдогом», но все же заряжен был заговоренными пулями.
Теперь Василий чувствовал себя совершенно обезоруженным. Неужели все это нужно было лишь ради того…
Неожиданно над кабиной пилота вспыхнула красная лампочка, где-то запикало. Майор вновь наклонился к уху Василия и сообщил:
— Подлетаем… — а потом, немного подумав, добавил: — Пристегнитесь. Садимся. Москва.
Моторы взвыли с новой силой, словно набирая новые обороты, и самолет, заметно накренившись, пошел на снижение. Василий пристегиваться не стал, то ли это был неожиданный порыв безумной храбрости, то ли в нем взыграл демон противоречия, хоть что-то да сделать по-своему, не послушаться майора.
Однако он тут же пожалел о своей глупой браваде. Когда шасси коснулось земли, самолет тряхнуло так, что оперуполномоченный едва не слетел со своего сиденья. Выругавшись, он покрепче ухватился за ручку, расположенную сбоку на уровне груди.
Майор ничего не сказал, лишь с укоризной посмотрел на оперуполномоченного: «Я же предупреждал…»
Но вот самолет сделал круг и остановился. Второй пилот выбрался из кабины, скинул трап.
Василий тяжело вздохнул, потянулся и отправился к выходу, но в последний момент обернулся. Майор стоял у него за спиной. Вновь вздохнув, Василий спрыгнул на землю. Он был на одном из безымянных военных аэродромов. Справа вдалеке застыл ряд боевых машин, возле которых суетились то ли пилоты, то ли механики. С другой стороны в отдалении возвышалось здание аэропорта, больше похожее на разваливающийся сарай. Было очень холодно, даже холоднее, чем в самолете. Ветер гнал по замороженному асфальту ледяную поземку.
Но вот где-то далеко взвыли тормоза, и из-за «сарая» аэропорта выкатил черный воронок.
«Ну вот, все в лучших традициях, — подумал Василий. — Сейчас руки заломят, на заднее сиденье, и путь далекий… Хотя сейчас вряд ли на Колыму отправлять станут. В штрафбат и на передовую, а там, как повезет. Только везет у нас редко кому».
Взвизгнув тормозами, воронок остановился. Из него выскочил… сам товарищ Шлиман. Широко улыбаясь, он подошел к Василию, обнял его, расцеловал, а потом громогласно объявил:
— Товарищ Кузьмин, рад приветствовать вас живым и невредимым. Мы наслышаны о ваших подвигах, и я от себя и руководства партии и правительства хочу поздравить вас с успешным выполнением задания, а также с присвоением вам очередного звания…