Операция «Изольда» (Лидин) - страница 53

Вот уже и угол, и предательская фашистская пуля в спину не впилась. Сколько там у него осталось?.. Четыре патрона. Хватит, чтобы прорваться. На самом деле у Василия патронов был целый карман, только вот, чтобы зарядить маузер, надо было сначала снарядить обойму. Загнать в узкую железку десять маленьких смертоносных цилиндров.

Ну ничего, он им покажет. У него ведь еще штык есть, и джиу-джитсу он владеет неплохо.

Василий завернул за угол и натолкнулся на офицера СС. Он хотел было выпалить в противника, чтобы расчистить себе дорогу. Но сильная рука перехватила его руку с пистолетом. Мгновение, и обезоруженный Василий уже валялся на земле с закрученной за спину рукой. Он попытался сопротивляться, но тут над ухом у него раздался знакомый до боли голос:

— Успокойся, Василек. Расслабься! Все в порядке…

Глава 4

Из воспоминаний Григория Арсеньевича Фредерикса

(Продолжение)

Я стою спокойно перед строем.

В этот раз стою к нему лицом.

Кажется, чего-то удостоен,

Награжден и назван молодцом.

С кем в другой раз ползти?

Где Борисов, где Леонов,

И парнишка затих

Из второго батальона.

В. Высоцкий. «Разведка боем»

(Часть страниц в записках отсутствует.)

Концепция расовой гигиены, которую проповедовал мне штурмбанфюрер Хирт, с одной стороны, поразила меня своей чудовищностью (вдумайтесь в сам смысл слов «расовая гигиена»!), а с другой… в этой теории было некое рациональное зерно. Да, наверное, так и стоило бы поступать, коснись это безликих кур или каких-то иных домашних животных, но «смывать пену человеческих ублюдков» — чересчур. Быть может, фашизм и был гуманнее социализма по-сталински, но у коммунистов хотя бы идеи сами по себе были красивыми. Новое общество… Да расскажи любому западному бизнесмену или даже английскому аристократу суть марксистского учения, чуть сменив терминологию и не используя такие бранные слова, как «пролетариат», он от восторга захлопает в ладоши. Только вот в этой сказке есть одно «но» — человеческий фактор, психология индивидуума, которую идеологи не рассматривали как таковую. Для них, как и для фашистов, народ — стадо. Только у наци вещи названы своими именами, а у коммунистов все выглядит красиво, и новая жизнь не за горами. Вот и выбирай! Мне, как человеколюбцу, ненавидящему государственный аппарат, направленный на перемалывание человеческих жизней, претили обе эти системы. Если бы у меня была возможность, я уничтожил бы и то, и другое, посадил на одну скамью подсудимых Гитлера, моего тогдашнего шефа Гиммлера, Ленина, Сталина, Троцкого и иже с ними и судил бы их за содеянное. Но, увы, сие невозможно. И все же, вынужденный выбирать между Рейхом и Советами, хоть я и немец по происхождению, я всегда выбирал Родину. Она как мать, хоть рябая и кривая, но какая уж есть. Однако тогда, в далеком сорок первом, я вынужден был быть с немцами, на мне был мундир младшего офицера СС, я беседовал со штурмбанфюрером Хиртом на главном дворе монастыря, одновременно наблюдая за тем, как извлекают из-под обломков командарма Василенко и его людей.