Мы с Колином переглянулись, и я, помедлив, кивнул.
Колин вернулся к трибуне и после паузы сказал:
— Раз такое решение принимает руководитель группы, я не буду противиться. Думаю, что Совет одобрит кандидатуру руководителя с учетом новых обстоятельств, тем более, что мы рассматривали прежде всего сам проект и его авторов. — Он засмеялся: — Правда, в моей практике это — первый подобный случай.
Колин пожал руку растерянному Эдику, и все шумно зааплодировали.
Мне бросилось в глаза мрачное выражение лица Демидова.
В холле все шумно переговаривались, обсуждая нынешнее собрание.
Меня задержал Киршнер. Улыбаясь, сказал:
— Молодец, девка! А характер-то!
Я замялся, не зная, что сказать. Демидов и Лора не скрывали своих отношений, мне казалось, что, как отец, он о них знает. Я не ошибся.
— Меня просили о том, чтобы в Лондон уехал Демидов, но я ни слова об этом не замолвил перед Советом. Надеюсь, твой Векслер нас не подведет.
— Нет, — уверил я. — Это хороший выбор.
— Вот и я говорю…
Налетевшие на нас Женя и Эдик извинились, и встревожено спросили:
— Извините, нигде не можем найти Лизу…Она произнесла свою речь и исчезла. Вы не видели ее?
Я ответил отрицательно, и оба умчались. Черт, куда она могла подеваться?!
Неожиданно Киршнер внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Иди, Игорь, поищи ее. Хорошая девочка, надо ей помочь…
Мимо нас проплыли Крылова-старшая и Лора, они уничтожающе посмотрели на Киршнера, и не стали возле нас останавливаться.
Я мысленно посочувствовал старику, но он неожиданно подмигнул мне:
— Иди, иди!..
Лизу нам найти не удалось, и Женька решила, что она уехала домой.
Я вернулся в кабинет, чтобы забрать сигареты.
Где-то хлопнула дверь, и я услышал в коридоре голоса.
Лиза сказала сердито:
— И напрасно ты меня ждал! Сергей, мы ведь все, вроде бы, выяснили. Чего еще ты хочешь?
— У меня впечатление, что ты боишься остаться со мной наедине.
— Зачем это — наедине? Я думаю, что, в сложившихся обстоятельствах, это — лишнее.
— А тебе не кажется, что ты воспользовалась первым же поводом, чтобы выбросить меня из своей жизни?
— Согласись, что повод был серьезный. — Лиза помолчала и тихо сказала: — Ты ведь понимаешь, что все случившееся с нами, наверное, к лучшему.
— Послушай, нам было хорошо вдвоем, ты ведь не будешь этого отрицать?
— Не буду. Только нельзя всю семейную жизнь сводить к примитивной физической близости. А в последнее время нас с тобой, кажется, больше ничего не связывало.
Демидов молчал, а Лиза сказала твердо:
— Мне жаль, что у нас все так сложилось, но менять я ничего не хочу.
— Ну, существуют еще и мои желания…