В зале, где проходил прием, чинно прохаживались дамы с бриллиантами в длинных вечерних платьях. Смокингов я, правда, не заметила, но струнный квартет играл Брамса, ветерок слегка колыхал листья пальм и тропических растений, официанты разносили напитки и закуски, — в общем, я такие приемы только в кино видела.
Коригова я, по понятной причине, избегала, а старалась держаться поближе к Каратаеву.
Ближе к одиннадцати я заметила, что Коригов поглядывает на дверь, и поняла причину. Вскоре появился глава администрации, которого на этот раз я сразу узнала.
Он очень тепло поздравил юбиляра, и я порадовалась, что разговаривает он не казенным чиновничьим языком, а очень просто. И слова нашел нестандартные, по-моему, Коригову понравились.
Надолго он в зале не задержался. Встретившись взглядом с Каратаевым, он незаметно кивнул ему, и Александр Алексеевич обернулся ко мне:
— Я ненадолго оставлю тебя.
Они отошли к широкому стеклянному эркеру, и о чем-то тихо и серьезно заговорили.
Я решила выйти на веранду, ведущую в парк.
Спустившись по широким ступеням вниз, остановилась у балюстрады, залюбовалась на украшенный фонариками парк, на гладь озера, в которой отражалась полная луна…
Неожиданно я увидела темно-красную спортивную машину, которая мчалась прямо по ухоженным садовым дорожкам, ломая высаженные по бордюрам кусты.
Машина резко затормозила у самой веранды, и из нее вышла компания, уже явно слишком веселая для того, чтобы быть трезвой.
Я хотела потихоньку подняться в зал, но не успела: в самый неподходящий момент туфелька с моей ноги слетела. В длинном платье я ходить не привыкла, и, пока я неловко повернулась, моя туфля оказалась в руках моего старого знакомого, Артура.
Он обернулся к приятелям:
— Ну вот, а вы еще ехать не хотели. Глядите, какую Золушку я нашел.
Я потянулась за туфлей, и легко потеряла равновесие. Парень отвел руку назад, и я, практически, свалилась ему на грудь.
Я отстранилась, а ребята заржали.
— Извините, вы не могли бы вернуть мне обувь? — осторожно поинтересовалась я.
Он рассматривал меня, нахально и беззастенчиво, и я невольно выпрямилась.
Больно схватив меня за руку, он хмыкнул:
— Верну, если попросишь, как следует.
Он перехватил перила руками по бокам от меня, и я оказалась так близко к нему, что сквозь тонкий шелк платья чувствовала даже его колени.
В отчаянии я оглянулась, но на веранде, как назло, никого не было.
— Напрасно оглядываешься, детка! Если кто и услышит тебя, ссориться со мной вряд ли кто станет. Я привык получать все, что захочу. Потом спасибо скажешь, — он перешел к активным действиям.