Кофе с молоком (Балашина) - страница 29


Яснее некуда!

Еще час я проворочалась без сна, все время возвращаясь мыслями к событиям сегодняшнего дня и ругая себя на все корки. Ведь знала, что мне следует держаться от него подальше, так нет! Отругал, как девчонку! Можно подумать, это я лезла к нему с поцелуями!

Мрачные раздумья усугублялись и мыслями о том, как мне теперь с ним рядом работать. И уж совсем плохо стало от мысли о том, что я теперь знаю, каково это, когда он так близко, и как теперь я буду относиться к женским голосам в трубке, спрашивающим Каратаева?!

Усталость, видимо, все-таки победила, и я уснула.

Проснулась внезапно, от четкой мысли, что в комнате кто-то есть. Сердце глухо стукнуло, но романтические мысли тут же выветрились из головы, потому что я услышала голос Артура:

— Не включай свет.

Я поднялась на локте, подтянув простыню, которой укрывалась по случаю жары, повыше. Луна, которой я любовалась нынче вечером, желтым сыром висела над озером, освещая все вокруг, так что и без света все было видно.

Он тихо сказал:

— Не шуми. Разбудишь Каратаева, и наш разговор ничем хорошим не кончится.

Я кивнула.

К этому времени голос у меня восстановился и я спросила:

— Зачем ты пришел?

Он исподлобья глянул на меня и сказал:

— Женщина пренебрегла мной, а мужчина ударил меня по лицу. Ты всерьез считаешь, что простых взаимных извинений достаточно?

Я задумчиво сказала:

— Значит, ты все-таки хочешь отомстить мне. Тогда почему разговариваешь со мной? Этому есть какое-то объяснение?

Он почесал переносицу и задумчиво сказал:

— Каратаев мне всегда нравился. Он — хороший мужик. Я шел за вами и сожалел о том, что мне придется… Ну, ты понимаешь. А потом я увидел, как он целовал тебя, и понял, что он любит тебя по-настоящему. А влюбленному мужчине я могу простить даже то, что он съездил мне по физиономии. Сам бы я просто убил любого, кто посмел бы прикоснуться к моей женщине.

Я не стала никак комментировать наши сложные отношения с Каратаевым, и Артур тихо засмеялся:

— Хочешь, я отгадаю, о чем ты думаешь? Он не стал тянуть тебя в койку, а ты решила, что безразлична ему. Но мне ты не хочешь возражать, потому что тогда я убью тебя и твоего любимого Каратаева. Так?

— Нет, не так, — уже сердито ответила я. — Тебе не кажется, что это вовсе не твое дело?

Он поднялся и бесшумно подошел к балконной двери.

Я поняла, что сейчас он уйдет, и окликнула его:

— Подожди, не можешь же ты просто так взять и уйти?

Он обернулся и насмешливо спросил:

— А ты можешь предложить мне что-нибудь интересное?

Я уселась в постели и спросила дрогнувшим голосом:

— Значит, я могу рассчитывать на то, что наша ссора действительно осталась в прошлом, и ты не таишь зла на меня и Александра Алексеевича?