— Ну попробовать-то можно, — а теперь смотрим в оба, а то один раз уже чуть не проморгали нападение этих чучундр!
Но до утра нападений больше не было. По утру, дождавшись рассвета солнца мы посовещавшись все же решили слезть с дерева, чтобы не портить свой имидж перед деревенскими. Но каких нервов нам это стоило! Первым спускался я, как самый безоружный, меня прикрывали одновременно луком и посохом. Пока лез по стволу вниз, все ждал, когда же в спину вонзятся когти вурдалака, чуть не поседел! А спустившись первым делом схватил рогатину и хрен бы у меня её кто отнял!
О! Монетки! — сказал спустившийся следом Ассаин, — Вик, а ты ведь попал, вон на них какая-то гадость налипла.
— Счисти травой, вдруг ядовитая, пока я костер разведу — посоветовал я, подгребая к себе сухие сучья не выпуская оружия из рук.
Пришедших через час охотников с подводами ждала мирная картина привала.
— Так бруколаков не было? — несколько разочарованно спросил Фолидий.
— Почему не было? — ответил Ассаин и поднялся, — Вон в тех кустах следы ищите, куда они там побежали.
— А ведь и правда кровь! — восхитился кто-то из деревенских. Осматривая улики, а следов-то! Следов! Словно они тут хоровод водили!
— Ну отбились и ладно, в другой раз добьете, а сейчас айда в деревню мы там баню натопили, — Налисандр уже успел развернуться по направлению к поселку, поэтому мой вопрос: "А туши?" Заставил его сделать полный оборот вокруг своей оси и чуть не упасть.
— Какие? Где?
— Бруколачьи. Убежали куда-то перед смертью.
— И с чего четверо тварей должны подохнуть? Вы их, конечно, побили неплохо, раз здесь живыми стоите, но раз они убрались, то со временем все раны у них зарастут. — Фолидий тоже был растерян.
— Пятеро, — поправил его я, — Я их отравил.
— На нежить яды не действуют, — несколько неуверенно возразил кто-то из охотников.
— Смотря кто травит, — не остался в долгу я, — вам, что по следу пройти трудно? Мы с вами. Если что не дадим сожрать.
Закамуфлированного объявления в трусости аборигены не перенесли и рванули за бруколаками не хуже гончих. Им еще нас поджидать пришлось. Где — то через три километра мы наткнулись на первую тушу. Это оказался наш старый знакомец — верхолаз; судя по всему от него так несло кровью, что беднягу растерзала собственная стая. Туловище гориллы, когти ленивца и пасть акулы! На свету он впечатлял куда сильнее чем в темноте. Если бы эта тварь попыталась напасть днем не уверен, смог бы я хоть руку поднять от страха.
— Матерый! — оценил его староста, — Наверняка вожак. А чего это у него в башке торчит? Опа! Никак серебряный! Как ж вы его туда забили? И стрела в сердце! Ну вы звери, господа маги! Неужто нельзя было просто спалить беднягу, сколько ж вы ждали, пока он кровью истечет?