— Мама! — Кэтрин вытерла слезы. — Ну почему?! Почему?!
Кэтрин вернулась домой, чувствуя себя измученной и опустошенной. Ей хотелось лечь и забыться. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли. Послышались осторожные шаги за закрытой дверью.
— Кэт!
Дверь открылась, и вошла Марианна. Ее забота всегда проявлялась своеобразно: она начинала ворчать на подругу.
— Ты должна была взять меня с собой. Не люблю, когда ты уезжаешь одна, это плохо кончается.
— Мать — это моя проблема, — устало ответила Кэтрин.
— Я понимаю, что мать — это частица тебя, но я твой друг. Ты же не оставляешь меня, когда у меня случаются неприятности.
— Пожалуйста, не сердись на меня. Я чувствую ответственность за мать, и это мое личное дело.
— Я не сержусь на тебя, — продолжала ворчать Марианна, — но и не считаю это только твоим личным делом. Ты хочешь есть? — Кэтрин покачала головой. — Значит, не хочешь? Тогда ложись.
Она сама принялась расстегивать ее белую полотняную блузку. Кэтрин не сопротивлялась.
— Я должна пойти на обед с Фредом, — пробормотала она в тот момент, когда подруга укладывала ее в постель.
— Я позвоню ему и извинюсь. Тебе надо выспаться, а попозже принесу тебе что-нибудь поесть.
— Нет. — Кэтрин скользнула под холодную накрахмаленную простыню. — Я хочу пойти с ним. Мне необходимо выйти, я не могу все время думать о происшедшем. Он придет за мной около семи. А сейчас я отдохну.
Марианна задернула шторы, и Кэтрин заснула.
В начале восьмого Марианна открыла дверь Фредерику. На нем был светло-серый костюм и темно-синяя рубашка с открытым воротом. Он выглядел необычайно элегантно. В руке он держал букетик фиалок.
— Привет, Марианна. Вы чем-то встревожены? — Он вытащил из букетика одну фиалку и протянул ее девушке. — В чем дело?
Марианна, собравшись с духом, выпалила:
— Кэт очень дорога мне. Таких, как она, немного. Она ранима и, думаю, поэтому скрытная и никому не доверяет свои переживания. Нет, я не стану отвечать вам на вопросы. Это ее история, не моя. Но я собираюсь сказать вам вот что: она нуждается в бережном, очень теплом и терпеливом отношении к ней. У вас это хорошо когда-то получалось, но потом вы бросили ее.
— Много ли вы знаете о том, что произошло между нами шесть лет тому назад?
— Я знаю то, что рассказала мне Кэт.
— Когда-нибудь вы меня спросите, что я чувствовал и почему уехал.
— И вы расскажете мне?
— Да, — он повернулся и, поколебавшись, подтвердил, — расскажу.
— Прости, не терплю опаздывать, но я искала туфли.
Кэтрин спустилась из спальни в белом воздушном платье. Она уже не казалась такой бледной, щеки чуть порозовели, глаза блестели, а губы улыбались. Это не прошло мимо внимания Фредерика — Кэт была что-то слишком нарядна и очень взволнованна.