— Ставлю на второй вариант, — предложил я, — только с небольшой поправкой. Не будет он их убивать, а загонит куда-нибудь в Америку, где этот процесс пройдет сам собой или при помощи каких-нибудь местных чингачгуков.
— Может быть, может быть, — кивнул Илья, — хотя меня лично больше устроил бы третий. В этом случае могут появиться очень интересные перспективы… ладно, посмотрим.
Но тут принесли новую порцию шашлыка, и беседа свернула с достижений императора на мои. Потому как говорить длинные речи Илья уже не мог, он жевал, но слушать ему это не мешало. Я же не мог соперничать с ним в области аппетита, и, только иногда беря по кусочку, занялся описанием наиболее интересных моментов нашего путешествия. Вскоре император, отложив пустой шампур, перед взятием следующего осведомился:
— Это, конечно, правильно, что ты поддерживал отношения именно с де Тасьеном, но Людовику-то зачем было хамить?
— Вот те раз, ты как, уже забыл, что такое настоящее хамство в моем исполнении? То, что я написал французскому величеству, на него никак не тянет. Тут меня можно упрекнуть разве только в несколько повышенной эмоциональности, и все.
— Да, но Людовик-то этого не знает! И может обидеться, между прочим.
— То есть как это "может"? — удивился я, — ты что, про него совсем ничего не читал? Выдающаяся сволочь с манией величия. И именно не обидеться он никак не сможет. Но нам оно как-то хрен с ним, пусть обижается, потому как на самом деле это письмо было адресовано не ему, а Вильгельму. Эти двое так "любят" друг друга, что хоть сколько-нибудь хорошие отношения с обоими невозможны. Ну, а что до Вильгельма не дойдет содержание того письма, такого просто не может быть.
Илья кивнул в знак того, что все понял и вопросов более не имеет, после чего взял новый шампур и приступил к очередному этапу утоления голода. Но, судя по тому, как медленно исчезали кусочки, до полного насыщения моему оголодавшему в экспедиции на рыбной диете другу оставалось немного.
Я же рассказал эпизод о том, как Вильгельм совершенно неожиданно и совершенно бесплатно пошел мне навстречу, направив для работы в Ост-Австралийской компании своих специалистов по литью рельсов. И, естественно, не забыл уточнить, чем он это мотивировал.
— Вроде все логично, — закончил я, — но почему-то мне кажется, что у английского короля есть и еще какой-то интерес в этом деле.
— И наверняка не один, — подтвердил Илья, — вот тебе навскидку, например, такое соображение. Хоть наши и не имели дела с отливкой рельсов, Вильгельм вполне обоснованно подозревает, что у них есть немало секретов, которые работающие в тесном контакте с ними англичане смогут выведать. Может, и еще что-нибудь, но ты все сделал правильно. Не отказываться же от столь любезного и ко времени сделанного предложения? А там посмотрим, может, еще чего прояснится, и мы маленько поучимся у короля правильному ведению европейской интриги.