А утром, когда Валентина предложила ему руку и сердце навечно, он хмуро отказался, объяснив невозможность такого развития событий массой действительно серьезных причин. Среди этих причин слову «любовь» не нашлось места вовсе.
Урок был жестоким, но полезным – на то он и урок.
Девушка от матримониальных планов не отказалась, но отложила их на попозже. И еще одно принципиальное решение приняла: что теперь в подобной ситуации окажется лишь в том случае, если командовать парадом будет сама.
Больше никаких экспериментов с сильными эмоциями. Секс – замечательная штука, но, как считают исследователи, занимает место в жизни человека меньшее, чем чистка зубов. По крайней мере, по затратам времени. А раз так, то как же можно этот процесс ставить во главу угла при принятии жизненно важных решений?
Третьим был Греков. Сразу ей понравился. А в том, что он на нее западет, даже и не сомневалась. Этот мужик был так занят на работе, что выбор у него получался небогатый, хотя она и при богатом выборе имела бы хорошие шансы.
Десятилетняя разница в возрасте не пугала. Наоборот, даже нравилась. А подходы к жизни казались вполне близкими.
С точки зрения денег за Грековым было, выражаясь финансовым языком, обременение: больной ребенок от первого брака. Но это Валентину тоже мало пугало. Она и сама прилично зарабатывала, и Егор, при его деловых качествах, очень быстро рос экономически.
Что касается ребенка, мальчик был не отвратный – пару раз его видела, – к тому же жил он с мамашей и никак на их будущую семейную жизнь влиять не мог.
Нет, определенно Греков ей был интересен. И спать с ним в удовольствие, и болтать, и даже деловые вопросы обсуждать. Так что в новом году ее вполне может ожидать новая жизнь.
Валентина выключила воду, тщательно вытерлась огромным мохнатым – очень мягким – полотенцем (тоже, кстати, подарок Егора) и пошла в комнату одеваться. Напоследок еще раз оглянулась на себя в зеркало. И сзади тоже очень, очень достойно, удовлетворенно подвела итог девушка.
День начинался хорошо.
Женька, приложившись к выбритой щеке Грекова, стремительно проскочила мимо явно не поспевавшего за ее темпами Егора. В прихожей остался лишь аромат ее духов и свежего декабрьского морозца, занесенный бывшей супругой с улицы.
– Ох ты, господи! – искренне восторгалась та из комнаты, она же зал, она же кухня. Шестьдесят квадратных метров старинного дубового шика вперемешку с суперсовременным хромом, никелем, галогенками и чем-то там еще.
– Ну, Грека, ты даешь! – выдохнула наконец бывшая супруга. – Надо было за тебя держаться.