А тот оглянулся на город, скользнул взглядом по памятнику покорителям космоса, что мирно соседствовал с церковью на вершине одного холма. Взглянул на купола. Поднял руку. И перекрестился. Неуверенно, медленно, словно делал это в первый раз или вспоминал, как кладется крест после очень-очень долгого перерыва. Решительным шагом миновал нищих, игнорируя негромкую скороговорку: «подайте-Христа-ради-храни-вас-Бог», толкнул высокую резную дверь и исчез в полутьме храма.
Он поднялся на второй этаж, в молельню, в самый разгар торжественной службы. Постоял за спинами тесно набившихся людей. Оглядел поверх голов, поверх полотняных платков и кисейных шарфов, поверх тусклых лысин и густых шевелюр, поверх свечного мерцания, бликов на окладах темных икон, тяжелого сладкого запаха — поверх добрых сейчас к себе и ближнему людей молельный дом, тускло улыбнулся и достал из подмышечной кобуры древний австрийский автомат.
Стрелять Смольников начал молча. Да если бы и крикнул он что-нибудь, все равно грохот выстрелов заглушил бы его крик, так же как заглушил он крики гибнущих в храме людей.
Ох, и тошно же было!
Столько жизней впустую. Души уходили, улетали себе в небеса или куда там им положено, а посмертные дары десятков запертых в храме жертв оставались в церковных стенах. Зверь физически чувствовал, как оседают они на пол, растекаются по окнам, о купола размазываются, выхода не найдя. Потом, значительно позже, когда понаедет в церковь священников, когда проведут все обряды, очищающие от того страшного, что происходило сейчас в стенах храма, сколько молящихся чудом избегнут смерти или увечий! Понахватают посмертных даров, сами того не почуяв, и вот вам, пожалуйста: поскользнется кто-нибудь, не успев шагнуть на проезжую часть, а мимо пролетит взбесившийся автомобиль; или задержится незадачливый путешественник на контроле багажа, опоздает на самолет, а тот грохнется где-нибудь посреди океана; или… Да мало ли что случается с людьми? Мало ли идиотов, готовых чудом считать то, что смерть миновала, на волосок не задев?
Много.
Почти все.
Может, не стоило отправлять магистра в храм?
Да нет, что за глупости, стоило, именно в храм и стоило. Во-первых, из-за Сашки Чавдарова, с которого Смольников должен был начать. Во-вторых… из-за Сашки Чавдарова.
А доблестная полиция опоздала на какие-то минуты. И ведь все правильно они сделали. Город оцепили — мышь не проскочит. К церкви такие силы стянули — на маленькую войну хватит. Ждали в полной боевой готовности… чего?
Чего они ждали, идиоты? Появления Зверя во всей красе, на любимом болиде с кустарно приваренным бортовым вооружением? Спятившего Вольфа Мессинга, одержимого жаждой убийства? Да кто их поймет? Из короткой телефонной беседы Зверя и магистра они получили всю информацию и стали действовать так, как привыкли, так, как требовалось от них, так, как… как надо.