Через пятнадцать минут я опять был у стола, где с потрясенным видом сидел Брутус Ховелл и слюнявил кончик карандаша из книги посетителей.
— Ради всего святого, перестань, пока не отравился, — одернул его я.
— Боже Всемогущий, — воскликнул он, опустив карандаш. — Чтоб еще раз такой гвалт при поступлении заключенного на блок? Ни за что!
— Мой папа всегда говорил, что беда не приходит одна и Бог любит троицу.
— Надеюсь, твой папочка сильно ошибался по этому поводу, — сказал Брут, но, увы, — это не так. Когда поступил Джон Коффи, была ругань, и полнейшая буря, когда пришел Буйный Билл, — смешно, но, похоже, беды действительно являлись по три сразу. Рассказ о том, как мы познакомились с Буйным Биллом, как он, входя на Милю, пытался совершить убийство, еще предстоит. И довольно скоро.
— Что это еще за история с попыткой Делакруа полапать его член? — поинтересовался я. Брут фыркнул.
— Он был с цепью на ногах, а детка Перси тянул слишком сильно, вот и все. Делакруа споткнулся и стал падать, когда выходил из фургона. Он вытянул руки вперед, как все делают, когда падают, и зацепил одной рукой за переднюю часть брюк Перси. Чистая случайность.
— А Перси понимает это, как ты думаешь? — спросил я. — Может, он придумал это как отговорку, ему просто хотелось немного побить Делакруа? Показать, кто здесь самый большой начальник?
Брут медленно кивнул.
— Да, наверное, так и было.
— Надо за ним следить. — Я запустил руки в волосы. Только этого мне не хватало. — Боже, как я ненавижу все. И ненавижу его.
— Я тоже. И знаешь что еще, Поль? Я его не понимаю. У него есть связи, и это нормально, но почему он использует их для того, чтобы получить работу на этой долбаной Зеленой Миле? А не где-нибудь еще в исправительной системе штата? Почему бы не стать служителем в сенате штата или тем, кто назначает встречи лейтенант-губернатору? Ведь наверняка его люди подыскали бы что-нибудь получше, если бы он попросил. Тогда почему здесь?
Я покачал головой. Я не знал. Я тогда не знал так много. Наверное, я был наивен.