— В любом случае, я напишу Элен о том, что мы разошлись. Надо было сделать это раньше, но как-то рука не поднималась.
— Я привез ее письмо с собой. — Брайан вытащил конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул Линн. — Подумал, тебе будет приятно его прочитать. К тому же там есть ее новый адрес и телефон.
— Спасибо.
Она положила письмо в сумочку и посмотрела на тарелку. Однако снова поняла, что не проглотит ни кусочка. Брайан тоже почти не притронулся к еде, и Линн с неожиданным сочувствием подумала, что, должно быть, перелет из Австралии в Англию смертельно его утомил.
— Как долго ты планируешь здесь задержаться? — спросила Линн.
— Ровно настолько, чтобы тебе хватило времени подписать бумаги. Я хочу забрать их с собой.
Она кивнула и спокойно посмотрела ему в глаза.
— Я подпишу их сегодня вечером.
— Спасибо.
Вот и конец ее замужеству. И все прошло удивительно пристойно — никаких криков, обмороков и истерик. Всего лишь несколько листков бумаги, где нужно поставить подпись. Но почему же тогда ей хочется забиться в темный уголок и разрыдаться?
— Хочешь пудинга или сразу кофе? — спросил Брайан, когда их тарелки унесли.
— Ничего, спасибо. — Она взглянула на часы. — Мне пора идти, куча работы не сделана.
— Я подвезу тебя до дому.
Брайан подозвал официанта, чтобы расплатиться.
Машина бесшумно двигалась по тихим улицам, выступавшим из туманного сумрака. Час пик уже миновал, и город погружался в сон до утра.
Линн объяснила, куда ехать, и снова замолчала. Брайан кивнул, не проронив ни слова в ответ. Он остановил машину перед указанным домом, где Линн снимала квартиру. Теперь тишина стала еще более гнетущей, но ни один не решался ее нарушить.
Брайан смотрел на нежное лицо молодой женщины, таинственно белеющее в свете уличных фонарей. В обрамлении черных как смоль прядей оно казалось очень бледным, почти прозрачным. Его взгляд остановился на мягких, чуть приоткрытых чувственных губах.
Неужели я все еще волную ее? — подумал Брайан, заметив расширенные зрачки и подрагивающие ресницы. Смогу ли я завести ее как раньше?
— У тебя что-то запуталось в волосах, — прошептал он, дотрагиваясь до шелковых прядей, чтобы вытащить несуществующее «что-то».
И тут же жаркий румянец окрасил ее высокие скулы. По телу пробежала едва заметная дрожь.
Брайан испытал странное удовлетворение. Мысль о том, что он по-прежнему обладает властью над чувствами этой женщины, доставила ему неожиданное удовольствие. Почему это так, Брайан Ламберт и сам не мог ответить. Может, потому, что он все еще был зол на Линн за ее бегство так скоро после свадьбы. Она слишком сильно задела его мужскую гордость, и теперь ему хотелось сравнять счет.