Старому Гасу, должно быть, уже лет сто. Во всяком случае, Дон прекрасно помнил его с тех пор, как сам был мальчишкой. Гас верой и правдой служил его отцу, переезжая из страны в страну с философским спокойствием. «Старуха» — миссис Флаерти, высокая, статная женщина, всюду следовала за мужем. Добрый старый английский дух вассальной верности, иначе не скажешь.
Потом Дон откинулся на спинку сиденья и стал думать о Морин Аттертон. О ее черных волосах, о зеленых глазах, о нежных губах… О высокой груди и тонкой талии, о точеных бедрах и сильных маленьких ножках. О том, как здорово она смотрелась бы в чем-нибудь развевающемся, бледно-лиловом и серебристом, с золотыми кольцами в ушах… О том, как он зарылся бы лицом в ее черную гриву и целовал бы, целовал ее без перерыва и отдыха, а потом любил бы ее прямо на зеленой траве, и небо было бы бездонным и синим…
Глупая маленькая Морин. Она уверена, что ее жизнь должна проходить в вечном поиске работы и денег, что она должна учиться, помогать деду, растить сына — и все это делать сама, одна, не полагаясь ни на кого.
Маленькая женщина с грустными зелеными глазами. Фея Моргана.
Но во сто крат грустнее, Морин, что я не смогу сделать тебя счастливой. Никогда и никого я не смогу уже сделать счастливым.
Потому что нет больше Вероники на земле.
Дорога была долгой, и солнце клонилось к закату, когда серебристый автомобиль подъехал наконец к большой старинной вилле. Вокруг уже давно ничто не напоминало о большом городе. Изумрудные леса, золотистые поля, синее небо и раскаленный золотой поток солнца.
В этом имении О'Брайены, дети суровых британских скал, жили очень давно, последние шестьдесят лет, не меньше. Конечно, и в Англии у них был дом, но Дон всегда считал своей родиной Аргентину. Здесь, в этом каменном доме, он провел свое детство, здесь учился ездить верхом, кататься на велосипеде, плавать, драться до первой крови, охотиться и целоваться с девушками. Здесь, на этой земле, он встретил Веронику…
Не сегодня. Не сейчас.
На пороге дома стояла мать. Высокая, стройная, улыбающаяся женщина, истинная англичанка.
— С приездом, сынок. Как твои приготовления?
— Отлично, мама, спасибо. Все идет хорошо. Как папа?
— Как всегда. Сидит в кабинете, курит, просматривает биржевые сводки и ругается. Умоешься с дороги, или сразу к нему?
— Сразу к нему. Я ведь не верхом приехал.
— С тебя станется, ранчеро! Иди, он заждался.
Отец и впрямь сидел в кабинете, курил сигару, попивал виски и ругался вполголоса, читая газету. При виде Дона он поднялся и широко улыбнулся.