Если бы Эгмонт не знал, что три года назад Марцелл Руфин Назон был всего-навсего адептом третьего курса и о событиях в Рембьере знал исключительно из лекций, он бы предположил, что перед ним — организатор и предводитель этой экспедиции. Но Назону крупно повезло, что в непрофессионализме он обвинил не Рихтера, а Гюи. Бестиолог был более воспитанным человеком. Взглядом предупредив желание Эгмонта высказать, что тот обо всем этом думает, он вежливо, но очень холодно сказал:
— Я уважаю вашу точку зрения, коллега, но ехал я в Межинград не ради беседы с вами. И даже не ради этого ужина, бесспорно, прекрасного. Меня куда больше интересует, что скажет по этому поводу учитель Тэнгиэль. Также мне очень важно узнать мнение Магистра Эллендара и — в особенности — айлэ Вивианны.
Помянутая айлэ Вивианна — магистр аунд Келлет — возглавляла кафедру бестиологии и была старейшим преподавателем Академии (не считая мистрис Дэнн, разумеется; но рассуждать о возрасте некромантки Эгмонт поостерегся). По странному стечению обстоятельств, айлэ Вивианна на дух не выносила коллегу Назона ни в бытность его адептом, ни в нынешнем его агрегатном состоянии, и не считала нужным этого скрывать.
Назон вспыхнул, как майская роза, с негодованием отодвинул стул, громко сообщил, что его ждут неотложные дела, и был таков. Трактирщик подал десерт и счет — как легко догадаться, на троих. Недостающую сумму Эгмонт восполнил двумя неделями позже, сразу после получения зарплаты.
События между тем развивались все быстрее. Тем же вечером Гюи подал докладную Эллендару; Магистр принял его через два часа, хотя на дворе вообще-то стояла ночь. Утром в воскресенье Рихтер получил приказ готовиться к экспедиции — и узнал, что, во-первых, точно такой же приказ получил Назон, а во-вторых, Гюи уже отбыл обратно в Рембьер.
Экспедиция была назначена на вторник: следовало подготовить снаряжение и амулеты, кроме того, распределить обязанности и выработать тактику. Все это говорило о том, что Эллендар в отличие от Назона воспринял сообщение Гюи более чем всерьез. Но в понедельник утром Гюи, израненного до такой степени, что было непонятно, как он до сих пор жив, доставили в ковенский госпиталь экстренным телепортом.
В два часа пополудни экспедиция уже была в Рембьере.
Обычно крестьяне относятся к магам весьма настороженно, но в тамошних краях уже успели понять, что на вилы и топоры тварь чихать хотела. Лагерь разбили недалеко от деревни, и довольно скоро Эгмонт выяснил, чего ради Гюи, уже договорившийся насчет экспедиции, отправился в одиночку в лес. Обвинение в непрофессионализме задело бестиолога куда сильнее, чем он хотел показать.