— Да, — неожиданно спокойно ответил Рихтер. Только что он был рад порвать бестиолога на клочья, а сейчас вдруг нашел куда более результативный ход. — Разумеется, я отыгрываюсь на вас, коллега. Но меня извиняет одно — я в хорошей компании. Я, Магистр Эллендар, учитель Тэнгиэль, айлэ Вивианна и еще с полсотни наших с вами коллег — все мы составили против вас коалицию. А Гюи ради этого дал изранить себя почти до полусмерти. И все для того, чтобы вы смогли совершить эту милую прогулку по лесу. Действительно, какой кошмар!
Марцелл Руфин Назон надулся, удивительно напомнив Эгмонту виденную в заезжем бестиарии импортную жабу, которая называлась не то «угу», не то «ага» и была, к слову сказать, жутко ядовитой.
— Если бы на него напала виверна — настоящая, а не этот плод крестьянских баек! — вы хотите сказать, что он смог бы остаться в живых? Смею вас заверить, любой человек, хоть сколько-нибудь менее безграмотный в бестиологии, нежели вы… хотя вас, конечно, извиняет то, что вы боевой маг, а не бестиолог… так вот, любой бы понял, что вашего драгоценного Гюи изранили волки, которых в этом лесу превеликое множество!
В подтверждение его слов послышалось жалобное поскуливание. Волки, сколько бы их тут ни водилось, явно пребывали в не самом боевом состоянии духа. Точки зрения магистра Назона они не разделяли, но что с них возьмешь — у них-то не было диплома бестиолога!
Хотя бы и одного на всех.
Рихтеру вдруг стало скучно. Ему совершенно не хотелось тратить время на бессмысленные препирательства со своим бывшим адептом, и потому он просто пожал плечами:
— Поступайте, как знаете. В конце концов, вы такой же магистр, как и я.
Он повернулся и пошел в чащу, где меж густых ветвей мелькала какая-то подозрительная тропинка. Несколько веток было сломано, но никаких других следов здесь не имелось. И все же это был шанс… Краем уха Рихтер услышал, что покинутый Назон топчется на месте, громко сетуя на жизнь, судьбу и необразованных коллег. Скоро ему это наскучило, и он повернул назад, с треском продираясь через почти непроходимые заросли дикой малины.
Мгновением позже раздался особенно громкий треск, послышался короткий вопль и звук, с которым обыкновенно падает с высоты тяжелый мешок. Рихтер обернулся, уже зная, что увидит. Среди кустов зиял широкий пролом, сквозь который виднелась противоположная стенка оврага. Разумеется, Назон запутался в трех соснах.
Было очень соблазнительно тут его и оставить, но Эгмонта вдруг пронзила быстрая мысль. Он подошел к краю, чтобы убедиться. Да, все оказалось именно так, как надо. Овраг был очень глубоким, в два человеческих роста, по дну его бежал ручеек, а сверху наклонялись длинные ветви. Сыро, душно, темно. Если в этом лесу есть виверна, то девяносто из ста, что ее логово именно здесь.