Лерикас окинула меня очень внимательным взглядом.
— Знаешь, — нейтрально сказала она, — в сущности, от Межинграда до Арры не так уж далеко.
— Ага, — подтвердила я. Но на душе все равно было погано.
Сигурд!.. Большой, лохматый, добрый и очень хитрый — я не знала ни одного, кто умел бы так мастерски прикидываться валенком… Он был первым моим другом. И сейчас…
Нет, не надо об этом. Если наши проблемы закончились, это вовсе не значит, что закончилась и наша дружба.
В конце концов, у него есть Арра и есть семья.
Мы вышли во внутренний двор. Поверх старых плит горели очертания будущего телепорта. Возле стены стоял Эгмонт, который — я почувствовала определенное дежавю — опять разговаривал с тем молодым ковенским магом. Теперь, чувствуя себя относительно хорошо, я не могла не отметить, что маг мне нравится. Худощавый и невысокий — на голову ниже Рихтера, — тем не менее он держался очень свободно. Я припомнила, что даже тогда, после взрыва, он ухитрялся не выглядеть неряшливым, хотя было видно, что досталось ему не меньше прочих. Ну а сейчас это был самый натуральный араньенец, как на картинках рисуют: темные волосы заплетены в коротенькую косичку, на камзоле ни пылинки, правая рука привычно лежит на эфесе шпаги.
От него исходило какое-то ощущение спокойствия, уверенности в том, что все будет хорошо. Я вдруг поняла, что хотела бы узнать, как его зовут.
— Доброе утро, — бодро сказала Лерикас.
— Доброе утро, — чуть вразнобой откликнулись маги.
Эгмонт посмотрел на меня, и глаза его чуть сузились.
— Жоффруа, это Яльга Леснивецкая, адептка первого курса. Яльга, это…
— Жоффруа Ле Флок, к вашим услугам, — перебил араньенец, целуя мне руку. Хоть убей, я не помнила, когда успела ее подать. — Сегодня вы мне нравитесь гораздо больше, мадемуазель! Когда мы виделись в прошлый раз, вы, кажется, не вполне очнулись после магических изысканий…
Глаза у него были черные. Вполне так себе ничего.
— Я рада нашему знакомству, — наконец нашлась я и осторожно вытянула руку. — А как насчет позавтракать? Телепорт же только через два часа?
— С удовольствием составлю вам компанию, — живо откликнулся магистр Ле Флок.
Эгмонт скрестил руки на груди.
— Помнится мне, Жоффруа, вы говорили, что с утра вас тошнило.
Тот легко отмахнулся:
— Истинная красота, мой друг, способна спасти мир, не то что исцелить от какой-то тошноты!.. Идемте, мадемуазель, — заговорщицки прошептал он, увлекая меня со двора. Учитывая, что увлекал он на кухню, я решила не сопротивляться. — Я свел короткое знакомство со здешней кухаркой, и она выставит для нас все, чего вам захочется…