Финн дипломатично хранил молчание. Она положила ложки в чашки, затем достала из шкафа пару тарелок.
— Ты сказал, что твоя работа всегда будет стоять на первом месте. Как личность я тебя не интересовала. От меня лишь требовалось делать определенные вещи. И я ненавидела эту полужизнь. — Она открыла холодильник и достала пакет молока. — Я плохо справлялась со своими эмоциями, ну уж такой я человек.
Алли схватила кофейник и начала разливать кофе по чашкам. Горячий напиток выплеснулся ей на руку. Она вскрикнула, поставила кофейник и поднесла руку к губам.
— Я хотела соответствовать тебе, но не могла. Разве бедная иностранка пара сыну нации? Каждый раз, когда ты просил меня постараться, я словно замерзала внутри.
Она ненавидела Финна за его требования, за завышенные ожидания, за его отказ понять, как трудно сломать себя в угоду другим. Она ненавидела робкого, неуверенного в себе человека, в которого она превратилась из-за своей всепоглощающей любви к мужчине.
— Алли... — Голос звучал так тихо, что она едва его уловила.
— Что?
Он взял ее обожженную руку и прижал ладонь к покрасневшей коже. Она взглянула вверх и впервые обнаружила на радужной оболочке его глаз золотистые вкрапления.
— Извини, — попросил он.
Она покорно подчинилась, когда он сунул ее обожженную руку под холодную струю воды.
— Послушай, я была молодая, неопытная, чувствовала себя преданной, а ты...
— Я был гордым и отказался последовать за тобой. — Он накрыл ее руку чистым полотенцем.
Она медленно кивнула.
Финн отступил назад и сунул руки в карманы.
— Спасибо за честность, — только и сказал он.
Не полную, шепнула ее совесть.
— Если ты нечестен с самим собой, можешь не рассчитывать на ту жизнь, которую желаешь получить.
— И ты стремишься не обманывать себя?
Она пожала плечами. В его глазах читалось трогательное участие.
— Алли... — Финн хотел дотронуться до нее, но она отвернулась к раковине и шмыгнула носом.
Черт, она плачет?
— Рука болит?
— Нет.
Финн чувствовал себя так, словно острый нож вонзился в его сердце. Он довел свою жену до слез.
— Пожалуйста, повернись, — тихо попросил он.
— Зачем?
— Мне нужно видеть твое лицо.
— Нет. Ты забыл обо мне, разве не помнишь? — У нее вырвался странный смех. — Конечно, ты не помнишь, глупый вопрос.
Она даже не заметила, как его руки оказались у нее на плечах. Он резко развернул ее лицом к себе, и Алли окунулась в море зеленых глаз, в которых плескалась надежда.
Перед ней стоял незнакомец. Он не требовал, не обвинял, лишь просил ответить на его вопросы. Предлагал помощь ребенку и, похоже, искренне раскаивался.