Конечно же, меня интересовало «наше время», а особенно внешний облик города (и желательно план). Но чтобы не вызвать подозрений, я начал осматривать постепенно. Быстро прошел экспозиции, рассказывающие об уральских мамонтах и первобытных бомжах, когда-то заселявших здешние края. Потом зал, посвященный освоению недр Урала, зарождающемуся капитализму в России. Затем зал революции и Гражданской войны.
В большой угловой комнате вдоль стен были развешаны картины местных художников, под стеклом на стендах лежали муляжи оружия, какие-то документы, фотографии тех времен. В общем, все как во всех музеях, за исключением лампады. Кроме документов, подтверждающих победное шествие советской власти, тут лежали документы, подтверждающие и обратное. Статьи из теперешних местных газет о зверствах чекистов и продотрядников.
В самом центре зала была выставлена огромная картина в золоченой раме. Судя по яркости красок, это произведение было из «новых». На фоне Уральских гор конные музыканты, облаченные в серые мундиры с золотыми погонами, аксельбантами и Георгиевскими крестами, натужно раздувая щеки, приближались к ликующей толпе горожан. Картина называлась «Вступление войск генерала Колчака в город Хребет-Уральский». Нечто подобное я уже видел, только музыканты были одеты не в офицерские мундиры белогвардейцев, а в красноармейские буденовки, называлась картина «Музыканты Первой Конной».
— Извините, — обратился я к высушенной старушке в длинной вязаной кофте, — а кто автор этой картины?
— Наш бывший секретарь райкома комсомола, — желчно произнесла старушка, — теперь в Екатеринбурге хозяин ресторана.
Судя по тону, это был «товарищ старой закалки». Что ж, это тоже струна, на которой можно будет сыграть при необходимости. Служащая встала рядом со мной, видимо, ожидая вопросов, слегка переминаясь с ноги на ногу, да уж, жарко здесь не было.
— А что, Колчак и сюда дошел? — спросил я первое, что пришло в голову.
— Какой Колчак, — вздохнула женщина, — красные ушли, а белые сюда не заходили, слишком мал был городишко, чтобы распылять на него силы.
Мы не спеша перешли в соседний зал, рассказывающий овосстановлении разрушенного Гражданской войной хозяйства, первых пятилетках и коллективизации. Разрухи здесь не было, в первые годы индустриализации в Хребте было построено ремонтное депо паровозов и обновлена ювелирная фабрика. Строительству сельских коммун отводилось совсем немного места: несколько фотографий на деревенскую тему, первый колхозный сноп пшеницы, перетянутый красной широкой лентой, и нож плуга от трактора.