Наконец головной «Ми-8» начал снижение, в полуметре от каменистого дна ущелья из распахнутых дверей десантного люка посыпались бойцы, обвешанные оружием, в выгоревших на солнце до белизны комбинезонах и мятых панамах.
Старший группы майор Грысюк, широкоплечий детина с трехдневной щетиной, подмигнув, хрипло пропел:
— «Улыбнитесь, каскадеры. Ведь опасность — это все-таки игра». — А дальше голос майора звучал буднично и деловито: — Головной дозор — Макаров, Клочков, замыкающий — Рымбаев. — Повернувшись ко мне, Грысюк добавил: — Вам, май френд Глебушка, придется позаботиться о радиостанции. Берегите ее, мой юный друг, она наша страховка.
Взвалив на плечо ядовито-зеленый ящик радиостанции, левой рукой я сжал брезентовый ремень, а правой сдавил цевье автомата.
Когда из вида скрылась дозорная группа, майор негромко произнес:
— Ну, с богом, наша очередь.
Словно тени мы бесшумно двинулись по дну ущелья.
Мы — ударная группа спецподразделения КГБ «Каскад» (отсюда и прозвище «каскадеры»), в чью задачу входит борьба с душманским терроризмом, выявление иностранных шпионов, которые в Кабуле прикрываются всевозможными «крышами» от дипломатической до Красного Креста. И конечно же, оказание дружеской помощи ХАДу — афганской службе безопасности.
Солнце — безжалостное светило, даже здесь, на дне высокогорного ущелья, его лучи немилосердно жгли. В Афганистане я всего полгода, несмотря на несколько боевых операций, закончившихся плотным «огневым контактом», и звание старшего лейтенанта, в «Каскаде» я самый молодой. Здесь служат только офицеры, и даже те, что еще недавно были прапорщиками, попав в «Каскад», получали нижнее офицерское звание.
Под тяжестью полковой рации левое плечо стало немного неметь, но это еще не повод снимать железный ящик с плеча.
Впереди маячит белая от солнца спина Грысюка, опытный чекист-оперативник прибывший в Афган с Дальнего Востока, окунулся в войну, как в ледяную купель после жара бани. За три года «загранкомандировки» получил два ранения, пять орденов и внеочередное звание «полковник», которое застряло где-то в высоких кабинетах. Василий Гаврилович, несмотря на должность, звание и возраст, оставался для бойцов нашей группы Гарынычем — настоящим отцом-командиром, кто не только заботится о нас в бою, но и защищает перед вышестоящим руководством (были случаи).
Видимо, Грысюк что-то почувствовал, повернул свой небритый лик ко мне и спокойно поинтересовался:
— Ну что, Кольцов, помочь в переноске средств связи?
— Да нет, Василь Гарыныч, как-нибудь сам справлюсь.
— Ну-ну… — Майор зашагал дальше.