— Ну, что надумала? Что делать будем? Уговаривать, так упрется! Пошла бы ты к ней, может, и ничего, как-нибудь, а?
Родители понимали, что Надя с ее бесхитростным восприятием мира не видит сложности своего положения. Поэтому Роев для нее только друг детства, друг семьи, дальняя родня, а вовсе не спасительная соломинка для некрасивой девушки. Но как сказать дорогой умной девочке такие обидные истины?
Катерина Андреевна с тяжелым сердцем пошла к дочери. Уже много-много раз она казнила себя, полагая, что в неярком облике девушки виновата сама мать. Беременность, как казалось Катерине Андреевне, ужасно изуродовала ее точеную фигуру, лицо украсили отвратительные пятна, волосы выпадали клочьями. Все это доставляло будущей мамаше бесконечные страдания, затмевая радость ожидания дитя. Она даже частенько оплакивала у зеркала уходящую красоту, украденную еще не родившимся младенцем. Когда девочка появилась на свет, старая нянька, вырастившая еще и саму Ковалевскую, покачала головой и удрученно проворчала:
— Вот, пожалела мать своей красоты для девки!
Этот укор устами старой и бесхитростной женщины Катерина Андреевна носила в душе как ледяной камень, тайно угрызаясь и виня себя в глупом себялюбии.
Надя встретила мать внешне спокойно. Она ходила по комнате в одном белье, расчесывая толстую косу.
— Давай, я помогу тебе, — Катерина Андреевна ловко управлялась и со своей роскошной гривой, и с волосами дочери.
Надя села перед зеркалом. Всякий раз, когда они оказывались рядом, зеркало печально констатировало неизбежное преимущество пусть увядающей, но красоты старшей Ковалевской.
— Я знаю, что вы хотите мне сказать, мамочка! Что таким уродинам, как я, надобно хватать любого жениха и благодарить Бога за удачу. Ведь так?
Мать согласно вздохнула.
— Но почему обязательно замуж? Разве женщине суждена только роль жены и матери, разве она не способна приносить пользу обществу другим путем?
— Способна, способна! Те, которых никто замуж не взял и господь им не дал семейного счастья, вот они, бедняжки, и пытаются найти себя на другом поприще!
— Маман, вы знаете много достойных дам, чья жизнь не ограничивается семейным кругом!
— Конечно, моя дорогая, но прежде чем заняться общественной деятельностью, они уже исполнили предназначение, данное им Богом. Я уверена, что Владимир Иванович — человек, несомненно, прогрессивных взглядов в женском вопросе — не станет чинить тебе препятствия, коли ты пожелаешь…
— Мама, вы говорите о Володе уже как о моем женихе! Но ведь я еще ничего не решила! — Надя резко тряхнула головой, готовясь к жаркому спору.