В один из погожих солнечных дней, которые так редко случаются в Северной Пальмире, Василий Никанорович решил в кои-то веки пройтись, размять кости. Горничная, подавая шляпу, что-то пробурчала, хозяин не расслышал. Зато проходившая мимо жена поняла слова горничной. Любимая шляпа Ковалевского превратилась в бесформенное гнездо, и впору было отдать ее старьевщику, что иногда заходит, скупая поношенное тряпье. Катерина Андреевна хотела напуститься на девку, как смеет, но передумала, повертела старую вещь в руках и заявила мужу, что и впрямь пора обзавестись обновой.
— Что я, юнец с Невского, в модных шляпах щеголять? — с досадой запротестовал супруг.
— Вот именно, что не юнец! Ты человек солидный и должен выглядеть пристойно!
Супруги попрепирались немного, и Ковалевский сдался. Однако ж твердо заявил, что обнову выберет сам, без всяких там новомодных штучек, которые так любила жена.
И вот обремененный этой нелегкой задачей, Василий Никанорович решился не ехать в экипаже, а пройтись пешком, разглядывая головные уборы прохожих, дабы определиться еще до прихода в магазин. А то известное дело! Придешь, приказчики окружат, голову задурят, всучат черт знает что!
Разглядывая лица людей, идущих по тротуару и едущих в колясках и экипажах, Ковалевский вздрогнул. Пригрезилось! Не может быть!
Верховский! Ну да, собственной персоной! И куда же это он направляется? Помилуй бог, тоже в шляпный магазин! Ковалевский постоял немного, чтобы сердце не выпрыгнуло наружу, и подошел к нарядной витрине, украшенной всевозможными мужскими, а больше роскошными женскими шляпами. Это были целые произведения искусства. Катерина Андреевна являлась большой поклонницей этих головных уборов, выбирала их с большим вкусом, и Василий Никанорович, хоть и высмеивал ее покупки, втайне всегда любовался женой, украшенной очередной модной шляпкой. Но сейчас ему было совсем не до них. Осторожно толкнул дверь, вошел и сделал резкий жест приказчику, который чуть было не подлетел к новому покупателю. Ковалевский не хотел привлекать к себе внимания, чтобы не спугнуть Верховского. Тот преспокойно разглядывал товар, что-то спрашивал. Ему предложили один экземпляр, потом второй. Лениво, как бы нехотя, он украсил им свою голову и заглянул в зеркало. К большому удивлению Евгения, в зеркале он увидел не только свое распрекрасное отражение, но также лицо седого пожилого мужчины, перекошенное едва сдерживаемой яростью. В первый миг князь не узнал его, а узнав, отпрянул и резко обернулся. Ковалевский стоял прямо пред ним, преграждая отступление к двери. Но в людном магазине, на Невском проспекте потасовка со стариком была немыслимой!