вроде как заграничное, в первый раз надетое - и сапоги болотные, и куртка с этими, с
карманами и с оторочкой, светлой кожи...
- Вот что, бабка! - перебил её сотрудник УБЭП. - Пойдем-ка к тебе домой
потолкуем. Насчет этого гостя нам надо подоскональней разобраться, в спокойствии... Да
не напрягайте вы уши, - обратился он к односельчанам Никитишны, - она, небось, вам
потом все расскажет - вечерком, на завалинке. А прилюдные разговоры закончены.
Милиционеры и Никитишна направились к её дому. Александр Михайлович
оглянулся и поманил нас.
- И вы идите. Нам надо ещё кое о чем вас порасспросить.
Мы двинулись следом. Ванька и Фантик переглядывались - и взволнованно, и
восторженно. Еще бы! В том, что псих, напавший на нас, и был таинственным
фальшивомонетчиком, и при том чокнутым собирателем красивых камушков, у нас
сомнений не было. Да, история закручивалась таким штопором, что дух захватывало!
Многие дома в деревне были брошены и заколочены - как, впрочем, во многих
деревнях нашей области. Всего в деревне было, наверно, домов пятьдесят, но обитаемых
среди них - не больше пятнадцати. Но это ещё ничего! Дальше, к северу, на реках и на
островах, можно встретить вообще мертвые деревни, где не осталось ни одного жителя
или где несколько стариков доживают свой век. Такие деревни обычно давно отключены
от электричества, и без лодки от них вообще не доберешься до населенных мест. Туристы
иногда пользуются ими для ночлега, вот и все.
Никитишна провела нас на свой двор, отворила дверь, мы поднялись на летнюю
верандочку. Застекленная верандочка была забита всякой всячиной: стол, диван, а на
столе, на диване и на полу стояли неисчислимые банки с домашними соленьями, под
столом был рассыпан на газетке лук для просушки, а на другой газетке, в углу, высились
две кучи не до конца перебранной моркови. Куча побольше - крепкая и хорошая, кучка
поменьше - всякая мелочь или подпорченная.
- Ладно, Никитишна, спевай всю правду, - сказал Алексей Михайлович. -
Сколько всего уплатил тебе за камушки этот проходимец?
Никитишна потупилась, потом нехотя буркнула:
- Четыреста рублёв.
- Основательно! - усмехнулся Александр Михайлович. - И тебя не смутило, что
он такие деньжищи тебе отваливает? Больше твоей пенсии, небось?
- Ну, малость побольше, - призналась Никитишна. - Я давно таких денег в
руках не держала.
- Ладно, сдавай свою валюту, - сказал Александр Михайлович.
- Чего-чего? - переспросила Никитишна.
- Фальшивые купюры эти сдавай, говорю, на экспертизу.
- А вы мне расписку дадите? - встревожено спросила Никитишна. - А то вдруг