АЛЕКСЕЙ БИРГЕР
ТАЙНА ОСТРОВА БУЯНА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
МЫ ОТПЛЫВАЕМ!
Привет!
Это опять я, Борис Болдин. На нынешние осенние каникулы с нами произошло
такое, о чем, конечно, надо рассказать. История была!.. Впрочем, достаточно, если я
скажу, что мы строили самые невероятные догадки и выдвигали самые невероятные
версии, пытаясь увязать вместе все концы и разглядеть единую основу за всеми
странными событиями, однако истина оказалась невероятней всего, что мы могли
предположить. Если кто догадается за время моего рассказа, с чем мы столкнулись -
честь и хвала ему. Мы разгадать так и не смогли - почти до самого последнего момента,
я имею в виду, когда все наконец-то встало в наших башках на свои места.
Однако, не мешает, наверно, ещё раз представиться поподробней - и вообще, всех
представить. Ведь, я думаю, не всем вам попадались в руки мои прошлые повести.
Кто читал о наших предыдущих приключениях, тот знает, что мы живем на острове
Соленый Скит, находящемся на одном из озер системы Волго-Балта, соединяющей Волгу,
Балтийское и Белое моря, и огромные белые туристские теплоходы проходят мимо наших
мест и на Москву, и на Петербург, и ещё дальше, до самых Соловков на север и до
Астрахани на юг. Остров находится на самой границе заповедника, крупнейшего в северо-
западной части России, а мой отец, Леонид Семенович Болдин, начальник всего этого
заповедника - и главный егерь, и главный смотритель, и глава (и, сейчас, единственный
сотрудник) биостанции и научно-исследовательского центра при заповеднике, и все
такое. Словом, чуть ли не главный человек в наших краях. Кроме меня и отца, наша семья
состоит из мамы, моего младшего брата Ваньки и здорового пса, "кавказца" Топы (или,
полностью, Генерала Топтыгина). Ну, и, еще, прибившегося к нам Брюса - сорочонка,
которого мы выкормили, и который теперь вырос и стал здоровой красивой сорокой.
Собственно, членом семьи его можно считать только условно, потому что он нас в грош
не ставит и исчезает очень надолго, а когда появляется, то ведет себя так, как будто все
просто обязаны дать ему жрать. Побудет денька два, поклюет из одной миски с Топой,
позаманивает кошек поближе к его конуре, делая вид, будто у него крыло подбито (и ему,
и Топе эта игра очень нравится), и - ф-юить! - опять поминай как звали. Но в тот день,
в конце октября - в первый день осенних каникул - он объявился. Мы как раз вышли на
резное крыльцо нашего огромного старинного дома (нашему дому сто пятьдесят с
лишним лет, и до революции он принадлежал самому богатому мельнику и владельцу
лесопилок в наших краях, а через восемьдесят лет после революции стал нашим, пережив
