27 ноября через Ильмень перешел сам великий князь и стал у Троицы на Паозерье, в бывшем селе Ивана Лошинского>19. Началось Троицкое стояние — последний акт агонии феодальной республики. Новгород со всех сторон окружен московскими войсками: постепенно подтягиваясь к городу, они занимают все пригородные монастыри и посады согласно подробному расписанию, приведенному в Московской летописи.
30 ноября «князь великы велел всем воеводам по корм посылати людей половину, а другую у себя оставляти. А срок им по корм 10 дней, а в 11, четверток по Николин день, всем быти под городом, где бы хто ни был». Это важное известие представляет большой интерес. Оно раскрывает систему снабжения московского войска: стянутые под Новгород полки довольствовались кормами, собиравшимися с местного населения: служилые люди рассыпались по Новгородской земле, силой добывая себе пропитание и военную добычу. Эта система довольствования, общепринятая в средние века, с точки зрения местных жителей, являлась не более чем грабежом и могла в сильнейшей степени деморализовать войска. Учитывая это, московское командование следило за порядком в своем войске: половина личного состава оставалась в полной боевой готовности, а срок добывания «кормов» строго ограничивался. В тот же день с Севастьяном Кушелевым было послано повторное приказание псковичам, «чтобы пошли не мотчая и с пушками и со всею приправою по первому приказу». Это приказание псковичи получили, находясь уже в Сольцах на Шелони.
1 декабря к великому князю снова прибыла новгородская делегация (в том же составе) и начался второй тур переговоров. Он был недолгим.
Не предъявляя со своей стороны никаких требований, новгородцы просили только о прекращении военных действий, «да чтобы государь пожаловал, указал своей отчине, как Бог положит ему на сердце своя отчина жаловати». По-видимому, результат первых переговоров привел руководство Новгорода к мысли о необходимости полной капитуляции — это именно то, с чем приехали делегаты на Паозерье. Но московское руководство оставалось непреклонным: в ответ на свою просьбу о пощаде новгородцы после повторного исчисления своих вин снова услышали от московской делегации, в состав которой был включен дополнительно князь Иван Стрига Оболенский, ту же формулу: «…они знают, как бити челом». С этим делегация отбыла обратно в Новгород. 5 декабря переговоры возобновились.
На этот раз посланцы Новгорода «в том ся повинили, с чем послали Назара да Захара, да пред послы великого князя того запрелися»: стремясь к соглашению, новгородцы были готовы идти на все, принять