— Вот я и говорю, что прочищает мозги! — рыкнула Аранта. — Откуда они узнают, что мы его кому-то показывали?
— Не знаю. Может, при помощи птиц? Следит какой-нибудь ворон за нами и накаркивает в диктофон свои наблюдения.
— Мне неизвестно, что такое диктофон, но вот вороны следить за нами не будут, — усмехнулась Аранта. — Эту почетную обязанность у вампиров всегда выполняли летучие мыши. Если ты не заметил, то сейчас ясный день, и все эти твари спокойно спят. И потом, мы попросим Эль проработать этот момент.
— Ну, если ты уверена… — протянул я.
— Я - уверена! — жестко сказала Аранта и хищно улыбнулась. — И еще как уверена!
— Эль, можно сделать что-то такое, чтобы нас никто не смог подслушать и подглядеть? — спросила Аранта, заходя в жилище.
— Конечно! — отозвалась Гариэль и удивленно спросила: — Только зачем?
— А затем, что это одно из требований, изложенных в неком документе. Чтобы Колин его никому не показывал.
— В каком документе? — с любопытством спросила Гариэль, делая какие-то волнообразные движения руками при накладывании заклинания.
— Я тоже хочу знать, о каком документе идет речь, — выглянул из комнатки Тимон.
— А ты откуда здесь взялся? — удивленно спросил я, заметив друга.
— А, так ты собирался один лакомиться "лесным напитком"? — обвиняюще поинтересовался Тимон. — Вот ты какой! А еще другом называется.
Я умоляюще взглянул на Аранту, прося ее помочь. Но вредная девчонка даже бровью не повела. Выпутывайся, мол, сам.
— Мы тут посоветоваться решили, — в затруднении произнес я. — Надо решить один вопрос.
— И ты считаешь, что я тут лишний! — подхватил Тимон, нахмурив брови. — Ну что же, я могу и уйти.
— Во-первых, — заметила Гариэль, — это наш с Ари дом. И именно мы определяем, кого сюда приглашать. И кого просить уйти, решаем тоже мы. Во-вторых, Тима — твой ближайший друг. Ты не хочешь ему ничего рассказывать?
— Просто я считаю, что круг посвященных должен быть как можно уже, — оправдался я. — Знание — очень опасно!
— Ты, кажется, собираешься обвинить меня в трусости? — прищурился Тимон.
— Вот уж в чем-чем, а в трусости тебя не обвинишь, — вяло отозвался я. — Но дело реально опасно. Тут надо хорошенько подумать.
— Понятно! Ты собираешься еще обвинить меня и в тупости, — решил мой друг. — Ну, спасибо! А ведь одна голова хорошо, а четыре — лучше!
— Три с половиной! — хладнокровно поправила Аранта. — У Колина этот орган работает лишь наполовину. Он не может сообразить простейших вещей.
— Вот сейчас мы рассоримся, — предрек я. — И разбежимся дуться друг на друга.
— Тогда, лучше перейти к делу! — решила Гариэль. — Прошу к столу! Я разливаю "лесной напиток".