Гляди, ребята! Я вижу полярного медведя, который моется куском льда!
Возможно, это была слабая шутка, но стюарды на стремительно проскочившем мимо айсберга лайнере оглушительно расхохотались.
К этому времени с «Карпатии» стали пускать сигнальные ракеты — по одной каждые 15 минут, а в промежутках — «римские свечи», являвшиеся опознавательным знаком пароходной компании «Кунард Лайн». Внизу разнеслись слухи, что «Карпатия» находится от «Титаника» в пределах видимости. В главном обеденном салоне стюарды заняли свои посты. В машинном отделении кочегары принялись швырять уголь в топки еще быстрее, чем прежде. У входных портов и шлюпок люди стояли наготове. Всех охватила лихорадка возбуждения, да и сама «Карпатия» вся вибрировала. Потом один матрос вспоминал:
— Наша старая калоща дрожала от возбуждения так же, как и мы.
У Рострона, однако, стало замирать сердце. В три часа тридцать пять минут ночи они подошли близко к последней позиции «Титаника», однако нигде не было видно ни малейшего следа тонущего лайнера. Рострон в конце концов пришел к выводу, что зеленый фальшфейер, который они видели, горел не так уж высоко над поверхностью моря. Лишь прозрачная чистота ночи позволила им увидеть столь отдаленный огонь. В три часа пятьдесят минут он до минимума сбавил обороты машин — «Карпатия» находилась почти в точке, указанной радистом «Титаника». Ровно в четыре часа утра он остановил судно — они пришли на место.
Почти тогда же появилась еще одна зеленая вспышка. Она виднелась прямо по носу почти на уровне воды. В мерцающем свете фальшфейера различались очертания спасательной шлюпки, находившейся метрах в трехстах от «Карпатии». Рострон велел запустить машины и стал поворачивать «Карпатию» вправо, чтобы принять шлюпку с левого, подветренного борта. В следующее мгновение он заметил впереди огромный айсберг и, чтобы не столкнуться с ним, был вынужден резко отвернуть.
Теперь лайнер был повернут к шлюпке своим наветренным бортом. Когда он стал осторожно приближаться к ней, подул ветер и море сделалось неспокойным. Из темноты Рострон услышал голос:
У нас в шлюпке всего один моряк, и мы не можем быстро грести.
Ладно, — крикнул в ответ Рострон и стал понемногу продвигать свой лайнер еще ближе к шлюпке, пока тот же голос не окликнул его снова:
Стопорите машины!
Голос принадлежал четвертому помощнику Боксхоллу, находившемуся в шлюпке № 2. Сидевшая рядом с ним миссис Уолтер Даглас из Миннеаполиса была близка к истерике.
«Титаник», — крикнула она, — потонул вместе со всеми, кто был на нем!
Боксхолл велел ей «закрыть рот», и резкость четвертого помощника мгновенно отрезвила ее. Она быстро взяла себя в руки и впоследствии всегда говорила, что окрик со стороны Боксхолла был вполне заслуженным.