– Ищу свидетелей преступления, – нагло заявила я. – Недавно возле вашего музея нашли тяжело раненную женщину. Она умерла. Вот я и пришла спросить, может, кто-то из работников музея заметил что-то подозрительное в тот день или накануне?
Тетка подозрительно уставилась на меня поверх очков:
– Вы из милиции?
– Нет, – я напустила на себя побольше грусти, – я сестра убитой. На милицию надежды мало, вот я и решила сама попробовать найти убийцу Настеньки…
Женщина отложила журнал, вылезла из-за стола и засуетилась:
– Господи, горе-то какое! Да вы проходите, проходите! Вы правы, деточка! На правоохранительные органы рассчитывать не приходится! По опыту знаю! – кудахтала тетка. – В прошлом году, к примеру, у меня в автобусе кошелек вытащили. Сумку разрезали и умыкнули. Я месяц пороги милиции обивала, во все кабинеты стучалась, а толку никакого. «Где, – говорят, – гражданочка, мы вам будем вора искать? Он уже давно уехал!» А в кошельке была почти вся пенсия! Только и успела за квартиру заплатить да кое-каких продуктов купить…
Пожилая мадам тарахтела с такой скоростью, что у меня сложилось впечатление, будто она говорит на каком-то иностранном языке. Я перестала вникать в смысл слов и ждала, когда она сделает паузу. Однако служительница музея не собиралась останавливаться. Прислушавшись, я поняла, что она уже вовсю ругает правительство и агитирует голосовать на выборах за коммунистов, мол, при них жилось намного лучше, а сейчас один сплошной разврат и безобразие. Надо было каким-то образом прекратить словесный поток пожилой леди. Я оглядела стол и заметила толстенную книгу, на обложке которой корявыми буквами было написано: «Список экспонатов городского краеведческого музея». Немного подивившись количеству экспонатов, список которых тянул на все четыре тома «Войны и мира», я «случайно» задела гроссбух локтем. Книга шмякнулась на пол с глухим стуком. Тетка замерла с открытым ртом.
– Ой, – я прижала руки к груди, – простите, пожалуйста! Случайно получилось, честное слово! Вас как зовут?
– Анна Тарасовна, – пролепетала дама.
– Очень хорошо. А теперь скажите мне, Анна Тарасовна, вы ничего подозрительного не заметили ни в день убийства, ни накануне?
Женщина, сбитая с мысли, заморгала, а потом отрицательно замотала головой:
– Да вроде нет… Что тут у нас может быть подозрительного? Служащие музея приходят на работу к девяти утра. Да и не могли мы ничего заметить – через служебный вход в музей попадаем. Может, Витька-сторож видел чего?
– У вас и сторож есть? – удивилась я.
По моему мнению, в нашем музее можно украсть только пыльное чучело древнего человека да деревянную прялку-чесалку, подозрительно похожую на молоточек для отбивания мяса. Не думаю, что хоть какой-нибудь музейный экспонат представляет собой вожделенную добычу для любителя древностей. На антресолях любого жителя нашего города подобных экспонатов можно найти великое множество. Однако музейная тетенька обиженно воскликнула: