— Смейтесь, смейтесь, коли хочется, — пробормотал Кенн, — но если тепла недостанет, чтобы зерно поскорее дало всходы, то до жатвы опустеет не один погреб с овощами. Следующей зимой в Двуречье не останется никого, кроме волков и воронов. И хорошо, если следующей зимой. То же может случиться и в эту.
— Ну и что означают сии предположения? — язвительно поинтересовался Бран.
Кенн одарил его сердитым взглядом:
— Много хорошего о Найнив ал'Мира я не скажу. Ты это знаешь. Одно скажу: она слишком молода, чтобы... Ладно, неважно. Круг Женщин возражает, когда Совет Деревни всего лишь обсуждает их дела, хотя сами лезут в наши, когда вздумается, что бывает почти всегда, или так кажется...
— Кенн, — перебил его Тэм, — какой во всем этом смысл?
— Еще какой, ал'Тор! Спроси Мудрую, когда кончится зима, и она уйдет от ответа. Может, она не хочет нам рассказывать, что ей говорит ветер. Может, она слышит, что зима не кончится. Может, всего лишь то, что зима будет длиться до тех пор, пока не повернется Колесо и не кончится Эпоха. Вот тебе и смысл.
— А еще, может, овцы научатся летать, — парировал Тэм.
Бран воздел руки:
— Да сохранит меня Свет от дураков. Кенн, ты — в Совете Деревни, а повторяешь болтовню Коплина. Ладно, выслушай меня. У нас хватает забот и без...
Резкий рывок за рукав и приглушенный голос отвлекли Ранда от разговора старших:
— Пойдем, Ранд, пока они тут спорят. Пока тебя на работу не запрягли.
Ранд глянул вниз и усмехнулся. Рядом с двуколкой, изогнувшись жилистым телом, словно старающийся сложиться вдвое аист, притаился Мэт Коутон. Ни Тэм, ни Бран, ни Кенн его не заметили.
Карие глаза Мэта, как обычно, блестели озорством.
— Мы с Дэвом заловили большого старого барсука, он ворчит вовсю — его ж прямо из норы выдернули. Вот мы его сейчас на Лужайку выпустим и поглядим, как девушки забегают.
Улыбка Ранда стала шире; хоть это и не казалось ему таким забавным, как год-другой назад, но Мэт, похоже, так никогда и не повзрослеет. Ранд бросил взгляд на отца. Трое мужчин, по-прежнему занятые разговором, говорили уже чуть ли не все разом.
Ранд сказал, понизив голос:
— Я обещал разгрузить сидр. Так что можно встретиться попозже.
Мэт закатил глаза:
— Таскать бочки! Пусть я сгорю, да лучше мне в камни играть со своей младшей сестренкой. Что ж, я знаю кое-что получше барсука. В Двуречье — чужаки. Прошлым вечером...
Ранд едва не задохнулся от волнения.
— Человек верхом на лошади? — спросил он, решившись. — Человек на черной лошади, в черном плаще? И плащ на ветру не шевелится?
Мэт проглотил ухмылку, и голос его упал до хриплого шепота: