— Что ж, значит, он глуп, если верит в такое, — твердо сказал Перрин. — А ты был дураком, раз его слушал. — В голосе его не было гнева; он редко выходил из себя. Но иногда его сердили неуемные фантазии Мэта, и на этот раз в тоне его проскользнула нотка раздражения. — Сдается мне, потом он заявил еще, что мы все живем в новой Эпохе Легенд.
— Я не говорил, что поверил, — возразил Мэт. — Я всего-навсего слышал это. И Найнив тоже слышала, и я подумал тогда, что она готова содрать шкуру и с меня, и с охранника. Он сказал — это я про охранника, — что многие люди в это верят, только боятся говорить вслух. Боятся Айз Седай или Детей Света. После того, как на нас наткнулась Найнив, он больше ничего не стал говорить. Она передала его слова купцу, и тот заявил, что для охранника это была последняя поездка с ним.
— Вот и хорошо, — сказал Перрин. — Дракон собирается нас спасать? Звучит так, словно я с Коплином разговариваю.
— Что за нужда должна быть, чтобы нам захотелось Дракона в спасители? — сказал задумчиво Ранд. — Это почти то же самое, что просить помощи у Темного.
— Об этом он не говорил, — смущенно ответил Мэт. — И про новую Эпоху Легенд — ничего. Он сказал, что появление Дракона разорвало бы мир на части.
— Ага, наверняка это спасет нас, — сухо отозвался Перрин. — Еще один Разлом.
— Чтоб я сгорел! — заворчал Мэт. — Я лишь пересказываю то, что говорил охранник.
Перрин покачал головой:
— Я только надеюсь, что Айз Седай и этот Дракон, настоящий он или нет, останутся там, где они сейчас. Может, Двуречье переживет и без них.
— Ты думаешь, они на самом деле Друзья Темного? — Мэт глубокомысленно насупил брови.
— Кто? — спросил Ранд.
— Айз Седай.
Ранд глянул на Перрина, тот пожал плечами.
— Сказания... — начал он медленно, но Мэт перебил его:
— Не во всех сказаниях говорится, что они служат Темному, Ранд.
— О Свет, Мэт, — промолвил Ранд, — они же вызвали Разлом. Чего тебе еще надо?
— Да я так, раздумываю. — Мэт вздохнул, но в следующий миг снова ухмылялся: — Старый Байли Конгар утверждает, что их не существует. Ни Айз Седай. Ни Друзей Темного. Говорит, что это все россказни. Он заявлял, что и в Темного не верит.
Перрин фыркнул:
— Коплинские разговоры от Конгара. Чего еще можно ждать?
— Старый Байли называл Темного по имени. Держу пари, этого-то ты не знал.
— Свет! — выдохнул Ранд.
Ухмылка Мэта стала еще шире:
— Это произошло прошлой весной, как раз перед тем, как гусеница озимой совки появилась на его полях, и больше ни на чьих. Как раз перед этим все его домашние слегли с желтоглазой лихорадкой. Я все слышал. Он по-прежнему говорит, что не верит, но теперь, когда я как-то попросил его назвать Темного по имени, он швырнул в меня чем-то тяжелым.