Перед глазами возникла привычная картина…
– Ай-ай! Алла! – вдруг тревожно закричали дозорные персидские воины, заметив летящую на них конницу.
Войско услышало тревожные крики своих часовых, стоящих у леса и беки вмиг подняли тревогу. Половецкая конница, истосковавшаяся по настоящей боевой схватке, стала косить саблями утомленных дневным переходом персов. Кому не известно, как сражаются бесстрашные воины под началом опытного командира? Урус хан шел впереди, ведя за собой своих людей. Ведь он воин, а бой – его стихия!
– Шайтан! Шайтан кумычи! – кричали персы, уворачиваясь от тяжелых сабельных ударов.
На разгоряченном жеребце, раздавая удары на право и налево, Урус хан ни на минуту не терял головы, стараясь глубоко не ввязаться в бой и не переступить ту черту, после которой отступление было бы бесполезно.
Персы переполошились. Со всех сторон поднялся такой крик, что даже самым опытным и отчаянным половецким воинам стало не по себе.
– Сейчас хлынут, словно саранча и попытаются задушить, – подумал Урус хан, продолжая наносить удары.
Персы оправились от неожиданной атаки, и вот уже летит навстречу тяжелая конница, превосходящая числом в несколько раз сотню Урус хана. Прикрывая отход, хан развернул своих людей, и половцы рванули к лесу. Преследуя противника, персы выставили отряд самых метких стрелков из лука. Они понимали, что легких всадников, шайтан кумычи, так просто не догнать.
В минуту передышки Урус хан придержал коня, чтобы оглядеть и оценить поле сражения. Именно в этот момент вражеская стрела впилась ему в левое плечо, пробила его навылет и осталась торчать там, как бы насмехаясь над тщетностью человеческой жизни. Ему сделалось нехорошо, он почувствовал, как внутри что-то оборвалось и ухнуло в бездну. Мигом вскипела, завертелась и булькнула перед глазами лиловая пелена.
– Прочь! Это все мое воображение, я воин! – промелькнуло у него в мозгу.
Урус хан собрался с силами и подхлестнул своего жеребца. Сопровождавший его воин, заметил ранение своего хана, сломал и выдернул стрелу из плеча. Отпустив поводья и зажав рану, Урус хан прокричал:
– Отступать. Быстрее скачите к лесу!
Тем временем, оставшиеся в засаде половецкие сотни, были готовы к отражению врага. Всадники натянули тетивы тугих луков, и в воздухе сделалось черно от их стрел. Залп, еще залп. С детства привыкшие к стрельбе по движущимся мишеням, они просто не могли промахнуться. С глухим чавкающим звуком их стрелы вонзались в тела неприятеля, убивали и калечили лошадей, втыкались в землю. Персидская конница остановилась, дрогнула, но некоторые воины успели сделать ответные выстрелы по удирающей сотне.