– Трусы, я заставлю вас драться! – ревел раздраженный Фархад.
Но было непонятно на кого направлен его гнев, толи на своих воинов, которые обезумевшие метались по полю, или его гнев был направлен на упорно не хотевшего сближаться неприятеля? Вопли раненых людей и истошное ржание перепуганных лошадей перемешалось между собой и раздавалось повсюду, нагоняя еще больше страху на еще боеспособное, но деморализованное персидское войско. Пыль стояла столбом, но все же сквозь нее Фархад разглядел знамена, возвращавшейся назад после неудачного захвата стана, половецкой конницы. Крик ужаса слетел с уст наместника Абескунской низменности, когда он узрел это. Впрочем, его крик растворился и утонул в общем вопле отчаяния персидского войска. Это был конец.
– Сейчас начнется резня, – быстро сообразил Фархад.
По его щекам ручьями полились слезы отчаяния от беспомощности и обиды. То, что должно было стать величайшим деянием его жизни, растворилось в воздухе и пошло прахом.
– Войско потерянно! Что мне теперь делать? Идти вперед, чтобы погибнуть вместе со своими людьми? – задавался он вопросом.
Ответ был прост. Нужно попытаться спастись, уцелеть любой ценой и добраться до Семендера, а там, закрыться за крепкими стенами и организовать хорошую оборону города. Кочевники не любят долгих изнурительных осад, и возможно, удовлетворившись грабежом и разорением земель, они уйдут обратно.
Сквозь густую пыль Фархад увидел, что через окружения кочевников прорываются иногда группы воинов и кони, оставшиеся без седоков.
– Сейчас их главная задача уничтожить как можно больше моих воинов. На одиночные прорывающиеся группы они не обращают внимания. Потом, когда все закончится, кочевники организуют преследование. Ну, что же, на месте их хана я поступил бы так же. Глупо мчаться на встречу смерти, если есть хоть один шанс на спасение.
Сильный металлический лязг и конь Фархада взвился на дыбы. Вражеская стрела пробила кольчужную сетку, защищающую бока жеребца и глубоко застряла внутри. Конь рухнул на землю, увлекая за собой Фархада, однако он успел высвободить ноги из стремян и выброситься из седла. Мимо него в панике носились воины, и просто чудом его никто не затоптал. Рядом, выкрикивая его имя, подлетел и осадил коня, его телохранитель.
– Хершид! Я всегда знал, что ты мой живой щит в бою и готов прикрыть меня в случае необходимости! Дай мне своего коня.
Немолодой воин, с чуть заметными азиатскими чертами лица, поспешно спешился, уступая своего коня повелителю. Жеребец был явно степной породы и видимо достался телохранителю Фархада взамен павшего в бою. Фархад схватил его за узду и быстро взлетел в седло. Стремена были подтянуты очень высоко, отчего Фархад был вынужден поджать ноги.