— Мы можем следить за их продвижением на табло в Башне. По крайней мере, до станции «Бруклин-Бридж». А потом передадим вагон диспетчерской, которая находится на «Невинс-стрит». Они поведут их дальше на юг.
— Это покажет нам их точное местоположение?
— Да. Естественно, на всех платформах будет полно копов из Транспортной полиции.
— Ладно, — бодро произнес окружной инспектор. — Так и сделаем. Башня следит за их перемещением. Экспресс сидит у них на хвосте. А можно будет вырубить в нем свет — и снаружи, и внутри?
— Конечно.
— Договорились, — сказал окружной инспектор и покачал головой. — Ничего себе работенка: преследовать поезд метро! Отвечать за экспресс будет старший инспектор полиции Дэниэлс. Патрульные автомобили будут следовать за ними по поверхности. Я задействую в этой операции все машины, имеющиеся в наличии, и всех свободных патрульных. Перекрыть все станции, все выходы, все аварийные выходы. Сколько у вас аварийных выходов, шеф Костелло?
— Примерно по два на каждой станции.
— Одно замечание, — внезапно проговорил молчавший до сих пор комиссар. — Должны быть приняты все меры предосторожности. Я о заложниках. Они нужны нам живыми.
— Да, — сказал начальник полиции округа. — Не будем забывать о том, что они уже начали убивать заложников.
Он внезапно почувствовал, до чего он устал. Его даже знобило от усталости. Или от холода? Близился вечер, зеваки и копы в оцеплении начали мерзнуть. Начальник вспомнил, что он недавно сказал комиссару: после всего этого он уже никогда не будет прежним. Так и есть.
Свет, внезапно вспыхнувший в вагоне, застал пассажиров врасплох — они растерянно жмурились и моргали. Ослепительный свет люминесцентных ламп подчеркнул симптомы стресса, которые при тусклом аварийном освещении не были заметны: подрагивающие губы крепко сжаты, морщины углубились, в глазах затаился страх. Оказалось, что девице в мини-юбке полутьма была на руку — яркий свет безжалостно выставил напоказ потеки туши на потном лице. Младший мальчуган начал капризничать, словно его резко разбудили. Голова, щека и шея черного смельчака были в крови. Только на старой пропойце изменение обстановки никак не отразилось: она продолжала спать, время от времени на губах у нее вздувались пузыри. А преступники казались еще более грозными и стали как-то массивнее. Что ж, подумал Берри, они действительно поправились — на четверть миллиона каждый.
Дверь кабины открылась, и оттуда вышел главарь захватчиков. Старик, который, похоже, взял на себя роль представителя общественности, бодро произнес: