— Эй, тише там! — прикрикнул он и тут же понял, что сейчас произнесет любимую фразу Каза: — Тишина на рабочих местах!
Марино плотно прижал к уху телефонную трубку: на связи был диспетчер Департамента городской полиции. Невозмутимая миссис Дженкинс за соседним пультом обеспечивала связь с Центром управления в штаб-квартире Транспортной полиции.
— Пока ничего нового, — сказал Марино в трубку, — начали расчищать пути к югу от «Саут-Ферри».
— Вас понял, — отозвался полицейский диспетчер. — Ничего нового, расчищаете пути.
Марино сделал знак миссис Дженкинс:
— Скажи им, что новостей нет. «Пэлем Сто двадцать три» по-прежнему стоит как мертвый.
— Новостей нет, — проговорила в микрофон миссис Дженкинс.
— Я не хочу, чтобы хоть что-то лишнее просочилось за пределы этого зала, — сказал Марино. — Сейчас все зависит от нас. Поэтому выбирайте слова, ясно? Остальным молчать!
Он взглянул на табло. Красные огоньки, указывающие местонахождение захваченного поезда, не двигались с места.
— Всем молчать, — повторил Марино. — Считайте, что Каз по-прежнему здесь.
Старший инспектор полиции Дэниэлс
Дэниэлс вел группу из тридцати человек к экспрессу «Вудлаун Сто сорок четыре», стоящему на путях примерно в двухстах ярдах севернее станции «28-я улица». В группе было двадцать спецназовцев из Отдела специальных операций и десять обычных патрульных. Машинист — средних лет мужчина с кожей цвета шоколада, с курчавыми усами и баками — недоверчиво смотрел на них из открытого окна.
— Откройте дверь, — распорядился Дэниэлс, — нам нужно подняться в вагон.
— Мне приказали никого не пускать в поезд, — проговорил машинист.
— А я приказываю пустить! — рявкнул Дэниэлс. — Кто мы, по-твоему? Русские, что ли? Решил, что тут уже Красная армия?
— Да нет, я вижу, что вы копы, — сконфуженно пробурчал машинист. Взяв ключ, он перешел из кабины в вагон. Через мгновение створки первой двери разъехались. — Готов поспорить, что у вас и письменный приказ имеется.
— Молодец. Здорово соображаешь, — проворчал старший инспектор. — Дай руку.
Пыхтя, он влез в вагон. Пассажиры кинулась к нему. Дэниэлс поднял руку:
— Прошу назад! Собирайтесь, сейчас вы перейдете в другие вагоны. — Он ткнул пальцем в трех патрульных. — Отведите их.
Послышался недовольный ропот, на фоне которого взвился разъяренный голос:
— А вы знаете, сколько я уже торчу в этом чертовом поезде? Несколько часов! Я предъявлю городу иск на сто тысяч долларов! Я не шучу!
Копы из полицейского спецназа, привычные к общению с толпой, сделали движение вперед. Пассажиры нехотя попятились. Дэниэлс взял машиниста за локоть и сказал: