— Не тяните! — рявкнул комиссар. — Если у вас есть объяснение, предъявите его!
— Я думаю, что их уже нет в поезде, — тихо сказал окружной инспектор.
— Я тоже так думаю. Но каким образом поезд может двигаться, если их там уже нет?
— В том-то и вопрос. Если бы не это, все выглядело бы крайне логично: мы преследуем вагон, а они тем временем спокойно выходят через аварийный выход на «Юнион-сквер». А может быть, трое выходят, а один остается в кабине машиниста.
— Благородный бандит, жертвующий собой ради товарищей? Вы когда-нибудь встречали такого, Чарли?
— Нет, — честно ответил окружной инспектор. — Значит, они придумали, как заставить поезд двигаться без машиниста.
— Они все равно покойники, — сказал комиссар, — Дэниэлс идет за ними по пятам. Он заметит их, если они сошли с поезда.
— Или не заметит. Они могут спрятаться, и он проскочит мимо. — Окружной инспектор покачал головой. — Зачем они все же останавливались? Уже вроде поехали, а потом остановились.
Ожил радиопередатчик:
— Сэр, машинист поезда инспектора Дэниэлса докладывает о крушении. Поезд сошел с рельсов из-за взрыва на полотне.
Комиссар поинтересовался: есть ли жертвы?
— Один полицейский легко ранен.
— Вот вам и ответ на вопрос, зачем они останавливались, — сказал комиссар окружному инспектору. — Чтобы незаметно заминировать путь.
Старик поднял правую руку — ах, эта знаменитая десница, когда-то вершившая суд и справедливость и дома, и в магазине, — и произнес:
— Успокойтесь! Успокойтесь все, пожалуйста, и сядьте!
Он остановился, наслаждаясь трепетом лиц, внемлющих гласу Власти. Но он не успел начать речь: внимание пассажиров переключилось на грузного мужчину — театрального критика. Он неуклюже прошел вперед и начал барабанить кулаком в дверь кабины машиниста. Дверь не поддавалась. Промелькнула еще одна станция. «Бликер-стрит»? А может, уже «Спринг-стрит»? Названия было не разобрать. Кто-то из пассажиров, опустив окно, закричал что-то людям на платформе. Но оттуда только грозили кулаками.
— Друзья мои! — Старик встал, ухватившись за металлический поручень. — Друзья мои, наше положение не столь ужасно, как кажется…
Чернокожий парень скептически фыркнул в окровавленный носовой платок — мой платок, отметил старик, — но остальные начали прислушиваться.
— Во-первых, нам больше не угрожают преступники. — Три-четыре человека в страхе покосились на дверь кабины. Старик торжествующе улыбнулся. — Как справедливо заметила юная леди, они покинули поезд. Как говорится, скатертью дорога!
— Кто же нас ведет вагон?
— Никто. Он движется сам по себе.