Так я стал графом. И после фуршета, когда вернулся домой, несколько часов привыкал к новому титулу, который выделял меня из всех прочих людей, населяющих Кубанскую Конфедерацию. Перекатывал словосочетание: «граф Мечников» на языке, и пришел к выводу, что это звучит. Однако, по факту, графское звание не дает мне никаких явных привилегий. Оно только обозначает близость к правящей верхушке, и обязывает ко многому, ибо все мы, сто человек, военные, предприниматели, купцы, разведчики, мореходы и промышленники, поклялись в верности диктатору и его сыну Илье. И не знаю, кто и как, а я и мой патрон генерал-майор ГБ Еременко к своей клятве относимся чрезвычайно серьезно, и готовы выполнить практически любой приказ нашего будущего императора.
С чего бы, вдруг такая верность? А с того, что мы видели мир за пределами ККФ без всяких прикрас, и нам совершенно ясно, что для выживания нашего общества в мире, который пережил уничтоживший более девяносто пяти процентов населения всей планеты Земля катаклизм, необходимо всю полноту власти сосредоточить в одних руках. Только так, Конфедерация сможет быстро и правильно реагировать на все многочисленные опасности вокруг нас. Тут и харьковские сектанты-сатанисты, называющие себя Внуками Зари, и дикари-«беспределы» на востоке, и рабовладельческий Крымский имамат, впитавший в себя всю безродную накипь рода человеческого, и Всероссийский Диктат в Москве, и Средиземноморский Альянс, и Новоисламский Халифат за Кавказским хребтом. Да, и мало ли еще кто. Куда ни посмотри, кругом потенциальные агрессоры и упыри смутного времени, которые имеют желание с нас что-то получить, в этом Симаков-старший прав. И чтобы жить спокойно, и не бояться за жизнь детей и честь жен, не только своих, но и чужих, таким людям как я и Еременко, приходится поступаться своей личной свободой и принципами. И не просто поступаться, но и делать то, что нам прикажет будущий император, а пока еще только правая рука диктатора ККФ, его сын и наследник Илья Симаков. Такие вот дела.
— Санек, ты чего?
Мои думки были прерваны Буровым, который подошел ко мне вплотную и обеспокоено заглядывал мне в лицо.
— Не понял, — очнулся я.
— Это я не понял, — тесть кивнул на ведро, которое было до краев наполнено крупной барабулей. — Ты как заведенный, спиннингом машешь, катушку крутишь, и рыбешек, не глядя, в ведро скидываешь. Ты в порядке?
— Да, — я усмехнулся, — просто задумался крепко. Сам знаешь, как это бывает, одна мыслишка цепляется за другую, а та за собой третью тянет и так далее.
— Ну, ты осторожней, — Кара тоже улыбнулся, — зятек. А то серьезные мысли в такие дебри завести могут, что потом и не выберешься.