Уютная полутьма аллеи кончилась, они вошли в ярко освещенный холл. Здесь уже были и Прэнтисы, и Добсы, и другие гости, знакомые Бесс по обеду. Джинни взглянула на нее через плечо и улыбнулась, как бы прося прощения. Бесс ласково улыбнулась в ответ, надеясь, что выказывает большее самообладание, чем ощущала на самом деле. Ей не хотелось, чтобы Джинни чувствовала вину за то, что покинула ее.
И все-таки Бесс чувствовала себя брошенной и одинокой. Ей было жаль, что нет рядом отца. Он оставался в Нью-Йорке, чтобы выяснить, какой проект железной дороги будет принят, и насколько возможно повлиять на разумность этого решения.
Курорт Саратога-Спрингс был несколько вульгарным, в соответствии с нравами его завсегдатаев. Любой, кто хотел играть в азартные игры, мог себе это позволить, и игроки съезжались сюда тысячами. На южном морском берегу появилось несколько новых курортных поселков: Ньюпорт, Кейп-Мей, Лонг-Бич, — и они стали воистину элитными, но Саратога не утратила из-за них своей популярности.
Увеселительное заведение Джона Моррисэя, по прозвищу «Старая Головешка», открылось пять лет назад, и хозяин делал все мыслимое и немыслимое, чтобы создать в нем ауру респектабельности. Здание клуба было таким же роскошным, даже изысканным внутри, как и снаружи.
Джерид и Бесс объединились с Прэнтисами в обеденном зале, украшенном многочисленными канделябрами, с мягким ковром по всему полу. Обеденный и танцевальный залы, терраса, крытая прогулочная галерея вокруг сада были в распоряжении всех посетителей, но в игровой зал допускались только мужчины. Прекрасно одетые стражи порядка стояли в дверях, ведущих в малые игровые комнаты наверху.
По заведенному порядку танцы у Моррисэя начинались поздно, в завершение вечера. А пока — столики в клубном салоне-ресторане, газеты и журналы в фойе и кабинетах, прогулки по галерее со стаканами минеральной воды…
Вильям Прэнтис-старший устроил своих дам за столиком и обратился к Джериду:
— Присоединяйтесь к нам. Мы наверху.
— С удовольствием, — ответил Джерид. — Мисс Харт, вы не будете скучать без меня?.. Вам предоставляется возможность без помех поговорить с Джинни, — добавил он тихо, прежде чем уйти вслед за Прэнтисом-старшим в игорный кабинет.
Бесс наблюдала, как мужчины скрываются за дверями игровых комнат, когда к ней подошел Прэнтис-младший:
— Элизабет, я хочу поговорить с тобой.
Она улыбнулась:
— Конечно, Вильям. Я уж думала, что ты меня избегаешь.
— Избегаю тебя? Разве я способен на такое? — спросил он с горечью.
Вильям ухаживал за ней многие годы, но всегда совмещал уверения в любви с требованием оставить суфражистское движение. В Нью-Йорке они виделись достаточно часто, и всякий раз он приглашал ее в их летнюю резиденцию в Саратоге и одновременно спрашивал о том, когда же она выйдет из суфражистской организации, чтобы стать достойной женой и матерью. Она понимала, что твердость позиции Вильяма в этом вопросе передается от отца; сам он был бесхарактерным, из-за этого слишком много пил, толстел, его прекрасные светлые волосы редели, — но он все еще оставался привлекательным.