— Теперь имя, что-нибудь простенькое, не подозрительное, — предложил Бенджамин.
— Эбрахэм Вуд, твой брат из Чикаго.
Бенджамин побледнел:
— Нет-нет! Я даже не знаю, что ты затеваешь, как же я могу отвечать за тебя?!
— Но ты пойми: если я приду с кем-нибудь, меньше вероятности, что меня опознают!
— Я не могу, не могу, не могу!
— Как это не можешь? Ты актер. Актеры могут все!
— Не обращайся к моему честолюбию. Это нечестно.
— Ты актер, Бен, и ты разорен. Я заплачу сто долларов, если поможешь.
Застонав, он привалился к стене с прижатой к сердцу рукой.
— Ты подавляешь меня, лишаешь свободы воли… Сто долларов, говоришь?
Бесс кивнула.
Он выпрямился и перешел на деловой тон:
— Ну ладно, ты — Эбрахэм Вуд. Но не из Чикаго — акцент не тот, а из Нью-Йорка. И только на случай, если кто-нибудь спросит! Если нет, останешься тихой и безымянной. Мы войдем в игровые комнаты вместе и сразу разойдемся. Согласна?
— Да.
— Ничего не говори, когда можно избежать разговора, но если уж будешь разговаривать, не старайся менять голос: это лишь привлечет к тебе внимание. Я знаю, будет искушение, но не делай этого. Запомнила?
Бесс кивнула.
— И следи за руками. Постарайся не держать свои тонкие слабые пальцы на виду. — Он повернулся к зеркалу и поправил галстук. — Идиот! — сказал он своему отражению.
Бесс улыбнулась:
— Все?
— Ставь помалу — и потеряешь мало, — нравоучительно заметил Вуд. — Сколько у тебя денег? Не волнуйся, я не собираюсь тебя грабить.
— Пятьсот долларов.
У Бена стали круглые глаза.
— У меня щедрый отец, и я не потратила ни цента с тех пор, как прибыла в Саратогу, — пояснила Бесс.
— И ты носишь их с собой?
— А для чего у женщин корсет? — усмехнулась она. Но к этому времени ее атласный кошелек уже покоился в кармане брюк, и она извлекла его оттуда.
— Мой Бог! — воздел руки к Небесам актер. — Ты не можешь идти с дамским кошельком! Хорошо, что я заметил. Положи часть денег во внутренний карман пиджака, а остальные спрячь за корсет.
— Ты умница, а я чувствую себя бестолочью.
— Так и есть… Пошли! Еще кое-что обсудим по дороге.
Они вышли из здания «Конгресс-холла». Бесс была чрезвычайно горда собой. Даже отец не узнал бы свою дочь в этом наряде и гриме.
— Бенджамин, сделай мне еще одно одолжение: расскажи правила игры в покер.
— О, не беспокойся о правилах, дорогая! Прежде чем включиться в игру, постой возле стола, наблюдая, — только и всего. Большинство покерных игр крайне просты, и ты все поймешь на месте.
Бесс с благодарностью взглянула на него и бодро произнесла:
— Да, я все пойму, особенно если ты для подстраховки будешь рядом.