Пожарные не приехали тушить огонь и спасать людей. Не появились и журналисты желающие сделать репортаж, зевак собравшихся поглазеть на происходящее тоже не нашлось. Улица пустовала. Лишь посреди проезжей части лежал труп растерзанной женщины. Но я не думаю, чтобы ее хоть немного волновало то, что творилось в доме напротив.
Пожар продолжался всю ночь. Выгорел весь дом, от первого этажа и до крыши. Люди выпрыгивали из окон. Но судьба сделала так, что их шансы на выживание оказались равны нулю. Кто выпрыгивал с верхних этажей, разбивались сразу. Те, кому посчастливилось жить пониже, падали получали травмы, но оставались в живых. Они кричали, звали на помощь, умоляли Бога спасти их. Но ни Бог, ни их соседи по улице не пришли на помощь. Зато под утро пришли другие. Те, кто уже не отличал родственников от чужих людей и для кого, как первые, так и вторые были не больше, чем пища.
Незадолго до рассвета на улице вновь наступила тишина. Я больше не смог уснуть. Дядя Леша отрубился, после того, как без закуски в два приема прикончил бутылку водки. Маша высказала свои опасения по поводу того, что не следовало этого делать, ведь он принимал антибиотики. Но когда, на всю комнату раздался громкий храп, мы немного успокоились.
Раньше, когда этого дома напротив не было, вставая над горизонтом, в это время года, солнце светило прямо в окно. Потом началось строительство и с каждым этажом время, когда лучи начинали пробиваться сквозь занавески, становилось более поздним. Теперь солнце заглядывало к нам, не раньше восьми часов утра.
Много бы отдал за то, что бы узнать, как Алене удалось уснуть. Иногда, когда я с завистью поглядывал на спящую одноклассницу, на ее лице появлялась беззаботная улыбка. Ей снился хороший сон. Маша сидела на полу, рядом со спящей Аленой. Тяжелым, застывшим взглядом, смотрела на то место, где закончила свою жизнь Анна Сергеевна. Дядя Леша храпел на диване, а я так и не решился выбраться из угла рядом с подоконником.
Никогда не любил крупных городов. Слишком шумно и пыльно, а дышать временами вообще невозможно. Сам-то я из области, родился в деревне под названием Кулешовка. двести километров от Н-ска, двадцать от основной автомагистрали. Тишина, спокойствие чистый воздух. Вот только жуткая скукотища для молодежи. Поэтому, когда папина сестра предложила перебраться к ней в город, доучиться 9-11 класс и поступить в институт, я с удовольствием согласился.
Родители возражать не стали и вот в итоге, я сижу под подоконником, посреди большого города положение в котором, можно охарактеризовать, как «полнейшая безнадега», выбраться из которой не представлялось мне возможным.