– А сколько тебе лет, дедушка?
– Мне-то? Ой, много, внученька… Не знаю сколько… Давно стомился считать.
– А до школы ты где-то жил?
– Как не жить, жил, конечно… Хутор тут был, недалёко, там жил. Хозяйка у меня была добрая, затиркой меня потчевала. Потом у дочки ее жил, потом кто-то из правнучек ее мне куточек дал… А потом помёрла она от старости…
– Кто, хозяйка?
– Да не, правнучка. Хозяйка тоже, понятно, помёрла… И подумал я на старое место податься. А тут вона что… Ну, я в кладовку-то и залез. И сижу. Бардак тут у меня, а мне и все равно… Надо ж где-то свой век доживать.
Слово «бардак» Кладовой выделил особо, как будто хвастался: «Вот я какие выражения знаю!».
– А какой у вас, домовых, век?
– Да обычный, как и у всех…
– Любка! – не выдержал Мишка. – Ты долго там?
Люба не ответила, зарывшись в хлам по уши. Из кучи она вытаскивала то один предмет, то другой, досадливо хмыкала и бросала себе за спину.
– Ты, дедушка, прости, – бормотала она. – Мы сейчас быстренько…
– Эх, – вздохнул Кладовой, – все-то у вас сейчас скоренько… Нет чтобы посидеть… покумекать…
Мишка нервничал все сильнее, потому что за грудой барахла Люба угадывалась с трудом. Для придания себе дополнительной смелости он выбрал из кучи увесистую медную трубку и вооружился еще и ею.
– Попросить по-доброму домовика, – продолжал бормотать Кладовой, – он и сам все отдаст… Нет – надо скоренько… быстренько…
Люба перестала перебирать завалы.
– Ой! – сказала она. – Так давайте я вас попрошу по-доброму!
– Давай, – легко согласился Кладовой.
Люба посмотрела на Кладового. Он не отрывал от нее выжидающего взгляда. У Мишки резко засвербело между лопатками, и он воспользовался медной трубкой, чтобы почесаться.
– Я люблю, когда меня по-доброму просят, – улыбнулся Кладовой. – Сразу все отдаю.
– Так и мне отдай, – сказала Люба как можно душевнее, – пожалуйста!
– Отдам, как не отдать. Только ты уж попроси.
– Так я прошу!
Кладовой огорченно замотал головой:
– Забыли… все всё за-па-мя-то-ва-ли…
Мишка неожиданно для себя обернулся к Кладовому и выдал:
– домовой-кладовой, будь человеком, поигрался – отдай!
– Почти верно, – одобрительно кивнул Кладовой. – Только не «поигрался», а «поиграл» надобно сказывать!
– Поиграл – и отдай! – послушно исправился Мишка.
– Вот и ладненько! – с этими словами Кладовой поднялся и вытащил из-под себя мятый медный таз.
Мишка почесал затылок. Люба приняла от старика таз и удивленно уточнила:
– Так ты на нем все время сидел?
– Ага. В нем ладно. Покойно.
– Но я же искала…
– Ага. Ежели не искать – как найдешь?
Люба поняла, что следующий вопрос будет звучать совсем глупо, но не задать его не могла: